Рядом он был всегда. После уроков я с нетерпением неслась домой – Он ждал. Надо кормить, играть, гулять, столько дел…
А после трудного и насыщенного дня вместе заваливались спать, и он согревал своим маленьким тельцем, и отгонял ночные страхи, которых было множество. Ведь он был – мой добрый рыцарь – мой Маркиз.
Котенок дарил не только бесконечную нежность и преданность. Выходец из подземелий, он, буквально, нес на себе их наследие. Это были блохи. Коварные, ужасные, жестоко кусачие. Безусловно, они не побрезговали и мной. Появились расчесы и болячки. Но сказать об этом – это навлечь на себя, а главное, на котенка бурю недовольства. И страшный вопрос – А вдруг его выбросят? – Трансформировался в твердокаменное убеждение – Не предам! Никому не скажу, все снесу и вытерплю, только бы не видеть страшного обреченного одиночества в его глазах. И я терпела и молчала о своих и его проблемах.
После медкомиссии и вызова родителей в школу состоялся семейный совет с приглашением независимого консультанта в лице соседки сверху. Было решено, что кота следует мыть немедленно, и не просто, а с дихлофосом.
А вы пробовали мыть полудикого подросшего котенка впервые, да еще и с жестокой химией? Подъезд и часть улицы, вероятно, впервые услышали, что мой папа, кстати, по ходу мероприятия облаченный в перчатки, в совершенстве владеет обсценной лексикой. Мама ему, естественно, ассистировала, но с меньшими имиджевыми потерями (или приобретениями?). Я металась тенью под дверью запертой ванной комнаты…
«Что джунгли взяли, то джунгли и отдали»8.
Ураган пронесся. Котенок вернулся ко мне. После обработки дихлофосом он, конечно, хворал несколько дней, но мы выстояли. А главное уже больше никто не мог покушаться на наш союз.
Расчесы прошли.
Дни текли за днями, весна сменяла зиму. После холодов так хотелось на солнышко. И как раз в тот самый момент, когда, казалось, ничто не предвещало… Пришла развязка.
В нашем квартале, собственно, как и во всех, четко, по расписанию курсировала мусорная машина. К ее приезду собирались жители сразу нескольких домов, и, по стародавней народной привычке, выходили встречать на проезжую часть. Маркизу вздумалось перебегать дорогу в этот неурочный час, и он, по сути, преследуемый толпой вдохновленных граждан, угодил под колеса. Нет, его не раздавило, но покалечило основательно.
Ветеринарная клиника находилась в частном секторе довольно далеко от нашего дома. Надо было перейти железную дорогу, потом долго идти по старой булыжной улице, обстроенной частными домами. В каждом дворе караулил цепной пес с ужасным надрывным лаем.
Улица называлась Беговая, и я бежала! С раненым котенком на руках, с одной пульсирующей мыслью «Всех излечит, исцелит Добрый доктор Айболит!»9.
Вместо Айболита принимала какая-то тетенька, которой не было дела ни до моего котенка, ни до меня. У нее заканчивался прием, и ей совсем не улыбалось задерживаться еще из-за одного «подобрыша». Она дала какие-то таблетки и сказала, как их принимать, ни одной минуты не взглянув на моего кота.
«У каждого свой страх»10.
Еще несколько дней я выносила гулять моего Маркиза в палисадник, пыталась кормить и даже умудрялась впихивать злосчастные таблетки в бедное животное.
Потом он ушел.
Он ушел в Страну Розовых Котов, качаться на качелях. Я в это до сих пор верю. Мы с ним там обязательно когда-нибудь встретимся и наговоримся вдоволь. Ведь за его отсутствие уже накопилось столько новостей.
