В тот же день 29 сентября немцы при мощной артиллерийской и авиационной поддержке силами двух танковых и одной моторизованной дивизий предприняли контрнаступление с рубежа Малый Букрин – Колесище. Хоть основной цели немцы не добились, но всё-таки отбили северную окраину Григоровки. На следующий день, 30 сентября немцы вновь предпринимали неоднократные попытки сбросить наши части в Днепр, но все атаки были отражены.
С утра первого октября немцы начали массированный артиллерийский обстрел, который продолжался весь день и нанёс значительный ущерб нашим частям, было много раненых и убитых бойцов, сгорело несколько танков. В последующие дни второго и третьего октября одиннадцать отборных немецких дивизий при поддержке авиации и плотного артиллерийского огня вновь пытались покончить с плацдармом русских.
В этих тяжёлых условиях приходилось закрепляться на позициях, а взводу Михаила Линника налаживать и поддерживать полевую связь между ротами батальона, со штабом полка и дивизии. По свидетельству участников труднее всего приходилось связистам. Связь постоянно нарушалась, и приходилось покидать укрытие и под градом огня искать и устранять разрыв. Потери личного состава были большими.
Время от времени над нашими позициями немецкие пикирующие бомбардировщики устраивали карусель, поднимая пыль и дым до самого солнца. После войны, на Букринском плацдарме собирали до тысячи осколков на квадратном метре. Казалось бы, что на такой земле не должно остаться ничего живого.
Наступил день 2 октября 1943 год. Михаилу оставалось жить всего лишь сутки. Именно 2 октября за день до своей гибели, Михаил пишет письмо Петру в Москву, последнее письмо в своей жизни. Пётр хранил это письмо всю жизнь, и сегодня я читаю слова, написанные за день до гибели моим дядькой, оставшимся навеки молодым.
Тема письма обыденна. Быть может, постоянная угроза гибели, подтверждаемая ежедневно смертями знакомых и незнакомых людей, притупляет предчувствие. Михаил больше озабочен делами Петра в далёкой и безопасной Москве, чем положением, в котором он сам оказался.
Письмо писал с перерывом. Начал в 8 часов утра, а заканчивал во второй половине дня. Волей судьбы письмо это оказалось предсмертным, и в нём чувствуется внутренняя напряжённость автора. Михаил понимает, что невзгоды Петра по сравнению с фронтовыми буднями – буря в стакане, но он проникается сочувствием к Петру.
На едином дыхании, как бы торопясь, Михаил успокаивает младшего брата, настраивает его на работу, вселяет в него веру в собственные силы. В письме проявляется любовь Михаила к Петру, забота о нём и сопереживание, хотя Пётр находится в гораздо более безопасном месте, чем он сам. А ещё Михаил уже видит будущее, не своё, а будущее страны. Он уверен в победе и в дальнейшем её процветании.
«2 октября 1943 года. 8—00.
Здравствуй Петя. Я жив и здоров. Желаю тебе всего хорошего в делах. Отвечаю вторым письмом на твоё от 17.09. Ты пишешь, что ты очень потрясён, что не сдал 2 предмета. Первое, не волнуйся ты об этом. Это по сравнению с тем, что мы делаем на фронте, ерунда. Первое, ты ещё вот подготовься немножко и сдашь их, вот и всё. Ведь ты уже техник-лейтенант хим. службы. Ты немного не доработал, усталость на это оказывает главное влияние. Ведь ты три года проучился без отдыха и без каникул. Ведь я это знаю, как студент-медик на гражданке. Самое главное не волнуйся. Будь спокоен и понемногу работай. Далее, вот ещё на деньги, которые от меня получишь: приказываю – улучшай себе питание и вот особенно, когда в лагерях будешь. Чтоб силы у тебя были и тогда предметы сдашь. А если потеряешь здоровье, то и предметы не нужны будут. Главное ……, как ты пишешь. Далее, не волнуйся, ты очень счастлив, Петя. Ты понимаешь, какое время ты пережил и где. Ты понимаешь, в какой обстановке ты был бы, если бы остался в танковом училище, где был до ВАХЗ. А теперь посмотри на наши успехи. Пройдёт немного и жизнь пойдёт по иному. Восстановление, строительство. Мы главное сделали, нужно ещё, ещё раз и всё будет в порядке. С ВАХЗ ты уже не уйдёшь так сяк. Ты уже техник, вот время ты провёл не даром. И если ты волнуешься, то всё это зря, Петя. Всё сдашь, я верю в тебя. Ведь ты способный и я знаю, что всё оформишь. Всё Петя, делай вывод сам из моего письма (даже двух, я их пишу подряд). Всё. Крепко обнимаю и целую. Миша.»
