Под сенью боярышника - страница 2

Как только они отдохнули, товарищ Чжан начал устраивать, где кто будет проживать. Два учителя, товарищ Ли и товарищ Чэнь, а также ученик Крепыш Ли, должны были жить вместе в одной семье. Другой учитель, товарищ Ло, оставался здесь ненадолго, только дать инструкции насчёт того, как записывать, и через день-два должен был возвращаться домой, в школу. Таким образом, ему довольно было приткнуться где-нибудь. Одно семейство согласилось отдать одну из своих комнат девочкам, но у них хватало места только для двоих.

– Тот, кто остался, может жить у меня, – сказал товарищ Чжан, решив подать пример. – Боюсь, лишних комнат у меня нет, так что девочке придётся спать в одной постели с моей младшей дочерью.

Три девочки встревожено переглянулись. Цзинцю глубоко вздохнула и проявила сознательность:

– Почему бы вам двоим не пожить вместе? Я останусь у товарища Чжана.

Больше ничего на этот день запланировано не было, поэтому у всех оказалось время устроиться и отдохнуть. Официально работа начиналась на следующий день. Помимо опроса селян и составления текстов, ученики знали, что будут работать в поле с самыми бедными фермерами, познавая на себе крестьянскую жизнь.

Товарищ Чжан развёл других по их новым домам, оставив Цзинцю с Тётенькой Чжан. Тётенька отвела её в комнату своей дочери, чтобы та могла распаковать вещи. Комната походила на другие сельские спальни, в которых Цзинцю приходилось бывать: тёмная, с маленьким окошком на одной стене. У окна не было стекла, только целлофан, вставленный в раму.

Тётенька включила свет, тускло осветивший комнату приблизительно в пятнадцать квадратных метров, опрятную и чистую. Кровать была больше одинарной, но меньше двойной. Вдвоём будет тесновато, но достаточно. Недавно выстиранные и накрахмаленные простыни, более похожие на картон, чем на ткань, были туго расправлены по всей кровати; сверху лежало лоскутное одеяло, свёрнутое в треугольник, с белым пододеяльником в двух углах. Цзинцю задумалась, как это так его свернули, и, хоть убей, не могла понять. Чувствуя себя немного не в своей тарелке, она подумала, что будет пользоваться своим собственным одеялом с тем, чтобы по утрам не приходилось изо всех сил пытаться свернуть лоскутное одеяло. Ученики, которых отправляли в село проживать у бедняков и середняков, знали, что они должны следовать пункту из протокола, используемого 8-й Маршевой армией во время Гражданской войны: пользоваться только тем, чем пользуются крестьяне, и вернуть всё в целости и сохранности.

На столе у окна лежал большой квадрат стекла, используемого для показа фотографий, что, как знала Цзинцю, считалось декадентством. Фотографии лежали на тёмно-зелёной ткани. Из любопытства, Цзинцю прошла через комнату, чтобы взглянуть на снимки. Тётенька указывала на каждую фотографию по очереди, объясняя, кто был на фото. Сень, старший сын, высокий молодой человек совершенно не походил на своих родителей. Возможно, он в какой-то мере не от мира сего, подумала она. Сень работал на почте в Городе-на-Янцзя, и домой являлся только раз в неделю. Его жену звали Юминь, и она преподавала в деревенской начальной школе. У неё были тонкие, изящные черты лица, высокая и стройная фигура – хорошее сочетание с Сенем.

Фэнь была старшей дочерью. Она казалась миловидной, и Тётенька рассказала Цзинцю, что после окончания средней школы Фэнь осталась работать в деревне. Вторую дочь звали Фан. Она сильно отличалась от своей сестры: рот у неё выступал вперёд, а глаза меньше. Фан всё ещё училась в средней школе Города-на-Янцзя и дома появлялась раз или два в неделю.