И вся эта пугающая «межгалактическая вселенская бездна» нужна «уму» лишь для того, чтобы получше замаскировать, спрятать от «себя самого» в этой пугающей «Чёрной Бездне» абсолютное отсутствие какой бы то ни было «точки опоры», без которой он ощущает вселенскую зыбкость и потерянность.
Он ищет слова, выражающие его страх…
ЗИЯЮЩАЯ СКВОЗНАЯ ДЫРА. «ПУСТОТА ПУСТОТЫ»…
И даже Ничто для Неё – это уже слишком много!
И ум, так или иначе, привык на что-то опираться: волны, пустота, энергия, эфир… совершенство и несовершенство, гармония и дисгармония, скорбь, боль, радость, страх… Шива, Брахма, Вишну… Энтропия и негэнтропия… НЕИЗВЕСТНОЕ за пределами всех понятий и определений. И ЗДЕСЬ нет никакой надежды для ума. И обрести эту «точку опоры» он может лишь разве что обманув себя. Но «ТО ЧТО ЕСТЬ» всегда остаётся за пределами всякого обмана.
«Боже мой, Боже мой… Боже мой»!!! – в полном отчаянии, причитает насмерть перепуганный ум. Ведь мне «ОТСЮДА» никуда не улизнуть, никуда не спрятаться – это неопределённость «навсегда»! Космический ужас!!! И все эти пространственно-временные «пряталки феноменальности» прозрачны и фальшивы насквозь!
Как я сюда попал? Почему я здесь?
В этой точке ум каждый раз останавливается и уже совсем немеет от ужаса!!!
Смерть в этой точке кажется такой детской забавой, подобно тому, как спрятав одну лишь голову под подушкой, надеяться, чтобы никто тебя не нашёл… И вся эта игра, всегда пролегающая между двумя полюсами бытия и небытия.
«И где же наш маленький, куда спрятался, куда он подевался?»
«Я-мысль» – вот тот «заветный колышек», на котором всё это подвешено… Да и возможно ли войти в игру, не обретя эту столь опостылую «я-особенность»?!
«Я-мысль» – это «запускающий триггер», своеобразный единый универсальный допуск в феноменальность – это как раз то, что ни какое «я» сбросить с «себя» не может ни при каких обстоятельствах! Что, в общем-то, находится не в «его» власти!
«Я-мысль» – это сакральный допуск и проход в игру, это то, что каждый раз воссоздаёт обособленный «персонаж», это «Птица-Феникс», неизменно восстающая из пепла.
Это та самая игла в утином яйце, на кончике которой обитает «сакральное сердце Кащея».
И лишь затем можно одевать на себя любую шкуру: хоть засаленный и затёртый до дыр тулуп и валенки, хоть изящные стринги… но прежде должен существовать тот, на ком всё это держится!
И это «Я-мысль» – начало всех начал! Своеобразный пропуск в «игорный дом».
«я есть» и «я-мысль» уже изначально должны быть «здесь», чтобы игра состоялась.
И никак иначе! Нет выбора!
«И вообще кто тот, кто желал бы думать о том, что ты думаешь!»
Существует ли он «на самом деле» или всего лишь побочный продукт всё той же «я мысли»?
Простая и очевидная в сущности вещь, но почему же столько путаницы в этом вопросе…
Ещё древние греки, кажется, утверждали: «в здоровом теле – здоровый дух»…
Но я почему-то при этом делал акцент именно на здоровье и почти игнорировал более глубокий смысл послания: о нерасторжимости того и другого – не существует никакого тела в отрыве от духа и никакого духа в отрыве от воплощения в той или иной материальной форме: дух всегда воплощён в какой-то конкретной материальной форме!
И любое «тело» начинается лишь с присутствия в нём «духа» – они нерасторжимы, неразрывны по своей неизменной природе: «тело-дух»…
