Под шкуркой серой мышки - страница 8

Ни в одном из вариантов своего будущего я не могла представить ситуацию, где этот мужчина будет держать меня за руку.

– Вы, Мышкина, о чем думали и, простите, чем? Я таких кривых заклинаний стабилизации в своей жизни ещё не видел. А потоки магии? Что вы с ними сделали? – голос ровный, без эмоций, а взглядом уже убил, расчленил и в мешки мусорные расфасовал. Бррр! Опять не до эстетики!

– Я думала о заклинании и ничего с потоками не делала. Долго ещё за руку надо держать и почему?

– Наконец-то, поинтересовались! Подозрительная ситуация складывается, вы не находите?

Опять злится! Вон как брови нахмурил и губы сжал! А красивые они у него, губы, как я люблю! Вот же! Головой стукнулась что-ли? Ляля, очнись, от нас ответа ждут! О чем он там?

– Вы о чем сейчас? Подождите, вы считаете, что я специально? Вы.. вы.. Это не правда!

– Что еще думать, когда вы потоки своей магии стабилизировали и зациклили на мне?

– Что я, простите?

– Не понимаете, да? А, да, о чем это я? Конечно, не понимаете! В конце концов, я здесь педагог и мне объяснять. Простыми словами, для ду..гм..гм вас поясняю, что на неопределённое время для сохранения вашей жизни нам придется находиться рядом.

– О, Магия, я..

– Замолчите и послушайте! Сейчас, когда вы в сознании, я попробую ослабить связь, хотя бы для соблюдения элементарного личного пространства! По моим расчетам расстояние где-то десять метров. До конца дня будете меня сопровождать Мышкина. У меня сегодня встречи запланированы. Через пять часов ваше заклинание развеется.

– Но как у меня вообще получилось? Этот прием используют медики.

– Скорее всего, интуитивно. Всё произошло одновременно: вы резко выплеснули магию, опустошив резерв, но всё равно продолжили поддерживать заклинание, но только уже энергией организма. Магия, спасая своего носителя, притянула сильный источник в моем лице. А теперь смотрите на результат своих необдуманных действий.

И отпустил руку, всего на пару секунд, а меня опять потянуло в темноту.

Те пять часов с профессором стали для меня настоящим кошмаром, стоило мне узнать, что он обо мне думает. Но поначалу я посчитала, что ходить за мечтой всех студенток на законных основаниях – прекрасная возможность, утереть нос всем золотым девочкам-стервочкам! Ради их завистливых взглядов готова была чистить даже пиджак этому высокомерному снобу-красавчику! Отрицать его сексапильно-привлекательную внешность было бы глупо! Что уж говорить о других, когда я сама вместо того, чтобы писать лекции, заглядывалась на него.

Мне предстояло не праздно ходить за ним хвостиком, а выполнять множество мелких поручений. В моем лице за Йеном Борз ходили: секретарь, стенографистка и личный помощник. Я отвечала на звонки и милым голосом просила перезвонить на следующий день; записывала тезисы встреч; но добило меня поручение проверить работы студентов моего потока. Изощренней наказания он придумать не мог.

К вечеру я уже тихо ненавидела профессора! Наверное, он меня тоже.

Профессор занимал отдельный кабинет с двумя смежными комнатами. Первое небольшое помещение вмещало стол секретаря, пару стульев для посетителей и встроенный в стену шкаф-купе. В другую комнату я допущена не была, задачи сыпались мне по телефону. Мне оставалось проверить творения ещё нескольких студентов, но мозг отказывался работать без еды, в это время мы с подругами обычно ужинали. Но уходить было ещё рано, оставалось каких-то полчаса, и я свободна. Сидеть не было уже сил, стул подо мной был жёстким и копчик ныл. Встала и прошлась до двери. Неожиданно обнаружила, что дверь к профессору приоткрыта. Стало любопытно. Я заглянула в кабинет. Моему взгляду открылась светло-серая стена с картиной. Кажется, там было изображено море, но мне стало не до любования пейзажем. Я услышала, как профессор с кем-то разговаривает по телефону.