Я кивнул.
– Старшего помощника или капитана не видели?
– Нет, – помотал головой сторож. – Впрочем, не знаю. На помощь сразу подоспело два-три суденышка, и на проклятом «Байуэлле» поняли, что натворили: тут же начали бросать в воду концы, спускать шлюпки… Примерно в половине девятого прибыл «Герцог Текский», взял на борт часть спасшихся и доставил их к Лебединой пристани.
«Герцог» принадлежал к тому же флоту прогулочных судов, что и «Принцесса Алиса». Слава богу, что он здесь появился. Впрочем, глядя на мешанину лодок и лодчонок, крутившихся на месте крушения, я понимал: и тела погибших, и выжившие сейчас разбросаны вдоль реки по обоим берегам. Высаживали спасенных где придется, и помочь людям найти друг друга было выше наших сил. Самое главное – увести их с холода, пострадавших доставить в госпиталь, а дальше – искать тех, кто способен вразумительно объяснить, как это могло случиться.
– Сэр! – окликнул меня Трент.
К берегу причалила еще лодка, и сторож побежал на помощь.
– Что, сержант?
Тот указал на подошедшего с ним молодого мужчину.
– Он с газового завода.
На человеке было изящное пальто и новенькая шляпа с отражавшим свет фонаря шелковым верхом.
– Меня зовут Брентлингер. Можем предложить людям временное укрытие – два ангара.
– Спасибо! – отозвался я. – Два ангара, говорите?
– Да, обычно там стоят наши вагонетки, но мы их убрали, чтобы освободить место. – Он осмотрелся вокруг и добавил извиняющимся тоном: – Ангары не обогреваются, но там в любом случае лучше, чем на берегу.
– Да, тем более что собирается дождь, – поддакнул Трент.
Снова раздались крики, и мы дружно обернулись к берегу. Два речника вытаскивали на отмель лодку, на дне которой лежали три безжизненных тела. Какая-то женщина, перегнувшись через планшир, схватила одного из мертвецов за плечи, и его голова безвольно качнулась. Женщина испустила долгий бессвязный крик, который быстро перешел в стон.
Лицо сержанта сморщилось в страдальческой гримасе; человек с газового завода с ужасом наблюдал за происходящим.
– Брентлингер… – Тот, застыв на месте, меня не слышал. – Брентлингер!
Мужчина дернулся и с трудом оторвал ошеломленный взгляд от лодки.
– Мы должны поместить спасенных в один ангар, а тела погибших – в другой, – сказал я. – Выжившим потребуются одеяла, горячая еда и чай. В первую очередь позаботьтесь о живых. Затем займемся всем остальным.
Брентлингер снова вздрогнул, словно получив удар.
– Конечно, – пробормотал он. – Сделаю все, что могу.
Несколько следующих часов мы с сержантом провели на освещенном слабым светом луны берегу, помогая людям забраться в фургоны, которые затем доставляли их во двор газового завода. К нашему облегчению, ангары, расположенные не дальше чем в полумиле, оказались просторными, сухими и даже довольно теплыми. В меньшем из них было много места на платформах по обе стороны от узкоколейки. Люди в промокшей одежде, с вымазанными грязью лицами сбились в плотные кучки. Плакали, завернувшись в грубые одеяла, общались между собой тревожным шепотом.
Через некоторое время мы получили подкрепление от комитета по крушениям при парламенте, который отвечал за ликвидацию последствий подобных катастроф. Ротерли, глава комитета, на место не прибыл, однако появился один из его заместителей, а с ним тридцать человек, которые тут же занялись перевозкой пострадавших. Трупы мы укладывали на носилки, и речники таскали их в большой ангар, где, в соответствии с моим приказом, тела женщин и детей размещали по одну сторону от рельсов, мужчин – по другую.
