– Ничего, подучим, – сказал кадровик, наконец отложив бумагу в сторону.
Он выжидательно посмотрел на Олега, немного прищурившись.
– Вы, конечно, знаете, – наконец произнес он, – что сейчас африканские народы подняли голову, ведут национально-освободительную борьбу против колонизаторов.
Кадровик сделал паузу и опять в упор посмотрел на Олега.
– Партия всегда оказывала помощь народам в борьбе за правое дело, – продолжил он. – Мы набираем сейчас молодых энергичных людей, знающих военное дело.
– Но я должен кормить семью… – заикнулся было Олег.
– Если вы пройдете отбор и будете работать в нашей системе, вопрос денег вас волновать больше не будет, – прервал его решительно кадровик. – Но отбор будет жесткий – подано более двух тысяч заявлений, отобрать мы должны тридцать самых достойных. Для поступления в спецшколу нужно пройти экзамены: физическая подготовка, русский язык и математика.
– Русский язык? – удивился Олег.
– Да, русский язык. Наши люди должны любить свою страну, а значит, и свой язык.
– А что дальше? Нас сразу пошлют за границу? – наивно спросил Олег.
– Нет, два года вам предстоит учиться в спецшколе – жить в казарме, небольшая стипендия, там вы пройдете всестороннюю подготовку, и только после этого перед успешно сдавшими экзамены откроется широкая дорога.
– А как же работа? – недоуменно произнес Олег.
– С работы придется уйти, занятия станут вашей основной работой. В общих чертах вам все ясно?
– Так точно, – машинально отрапортовал Олег.
– Тогда вы свободны. Через две недели первый экзамен – физическая подготовка. Вот, заполните эти бумаги и возьмите памятку. Ждем вас.
Когда Олег закончил, кадровик встал, крепко пожал ему руку, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
Олег вышел на улицу, немного пошатываясь, от всего увиденного и услышанного голова шла кругом. Это было так неожиданно – только что установившийся ритм жизни рушился.
«Да надо еще пройти отбор», – неожиданно поймал он себя на мысли, но в нем уже проснулось тщеславное самолюбие: работа не где-нибудь, а в самом МИДе льстила ему.
Придя домой, он не мог не поделиться с Ольгой этой новостью, как-никак ее это тоже касалось. Сначала она слушала рассказ мужа с интересом, но, услышав о том, что с работы ему нужно будет уйти и жить на небольшую стипендию, возмутилась.
– Зачем тебе это надо? Ты только что встал на ноги. У тебя большая зарплата, хорошая перспектива роста, опять же завод дал нам комнату. А что будет в МИДе – одна неопределенность.
Но Олег уже все решил для себя: «Я буду пробовать». И он засел за учебники русского языка и математики с твердым намерением поступить в спецшколу.
Он легко выполнил все спортивные нормативы, без ошибок написал диктант, решил в принципе несложные задачи.
– Вы хорошо знаете русский язык, – сказал Олегу уже другой кадровик, когда он пришел после экзаменов на последнее собеседование.
– Так это же мой родной язык!
– Обычно военные не очень хорошо владеют даже родным языком – таково мое многолетнее наблюдение, – с улыбкой ответил кадровик.
Олег оказался в числе тридцати человек, которых приняли в спецшколу. Всех их пригласили в небольшую комнату, и полковник начал рассказывать о сложности международной обстановки, особенно в странах Африки, Латинской Америки и Ближнего Востока. Затем с них взяли подписку о неразглашении всего того, что они узнают в спецшколе, даже своим женам.
