Я на секунду остановился от чистки моей толстовки и несколько раз прокрутил сказанные Барни слова в голове. «…полиция приняла меры только сейчас?».
– Знаешь, даже думать об этом не хочу. Есть нелепые предположения, но обсуждать их и строить теории заговора желания особого нет.
Барни молча кивнул.
– Погоди…– я снова остановился, – А ты почему здесь?
Мур засмеялся. Его смех громкий, хриплый и очень заразный. Несколько сокурсников, стоящих неподалёку от нас, удивлённо обернулись, с интересом наблюдая за другом. Приложив руку к животу, Барни стал тяжело вздыхать, чуть наклонившись вперёд.
– Ну ты меня и рассмешил, – с довольной улыбкой Чеширского кота, протянул он последнее слово с вырывающимся наружу акцентом, который почти, казалось бы, исчез. – А почему я не должен быть здесь?
Я свернул толстовку и запихал её в свой рюкзак, чувствуя себя максимально нелепо.
– Ну, ты же уезжал и должен был приехать только завтра.
Мне кажется, или я что-то не понимаю
– Должен был. Но захотел пораньше. Что в этом плохого то?
Я аж смутился. Барни, наоборот, всё никак не мог скрыть улыбку с лица и казалось, что вот-вот он снова засмеётся.
– Ты хоть бы предупредил или написал сообщение. И вообще…
– Хм, а почему мисс Брукс так смотрит на тебя? На тебя? – он слегка наклонился в сторону и снова выпрямился, – Да, точно на тебя! – он наклонился уже в другой бок и припустив очки вниз, прищурился смотря на женщину. – Что тебе от него надо? – шипит в её сторону рыжий. Со стороны это выглядит максимально нелепо, но я уже привык к таким выходкам друга. В последнее время он особенно гиперактивный.
– Она сегодня сама не своя. Я думаю, это из-за возникших трудностей со смертью Юджина. Сам знаешь, всякие сведенья, разговоры с его родителями, постоянные визиты полицейских. Только сегодня утром я видел нескольких журналистов около здания.
Но Барни, видимо, меня вообще не слушал. Он сел на корточки и стал пристально глядеть на преподавателя. Когда мисс Брукс отвернулась и ушла в неизвестном нам направлении, Мур всё же поднялся на ноги.
– Мутная она личность, всё же. Ещё в первый день я это заметил, – секунду-две Барни молчал, а потом резко сменил тему разговора, – Тебя подвезти до дома?
– Нет, спасибо. Я думаю, на своих двоих дойти.
Мур состроил недовольную гримасу и спросил ещё раз, только уже с большим давлением.
– Тебя точно не надо подвозить до дома? Может ты ещё раз подумаешь?
На этот раз засмеялся я. Похлопав друга по плечу, потрепал свои волосы и переместил взгляд в сторону парковки. Старенький джип Барни, который пережил не первого владельца. Он сначала принадлежал дедушке его, затем отцу, потом старшему брату Барни – Джону, а теперь ключами владеет мой верный друг. Честно говоря, эта колымага не вызывает у меня особого доверия, но как говорит Мур: «Важно не то, какая машина, а кто её водитель!». Обычно, эту фразу можно услышать после очередного сбитого дорожного знака.
– Я подумал, и нет, мне правда безопаснее будет пешим ходом добраться.
Барни снял очки, демонстративно закатил глаза и опять надел очки. Порой я не успеваю за его сменой настроения. Один день он ведёт себя адекватно и ничего не предвещает беды, а иногда…Иногда он ведёт себя, как ребёнок. Многостороння личность.
Мур помахал мне на прощанье и зашёл внутрь здания с остальными студентами, которым всё не терпелось построить реальную теорию череды смертей.
