Они вышли на улицу.
– Почти четыре часа пополудни, – взглянув на башню городской ратуши, констатировал Максим. – А с погодой нам, напарник, откровенно повезло: тропическое солнышко благоразумно спряталось в плотных кучевых облаках, поэтому и жара отступила. Да, и вообще, дело уверенно двигается к вечеру…. А тебя, старина, можно поздравить?
– С чем это? – насторожился Мегре.
– Ну, как же, такой оглушительный успех у здешнего женского пола. Донья Розана практически растаяла – то ли от твоей мужественной внешности, то ли от могучего интеллекта…. Этим обстоятельством надо непременно воспользоваться.
– Что, белобрысый, ты имеешь в виду?
– Только новые возможности для нашей успешной оперативной деятельности. Загляни к уважаемой трактирщице в ночное время. Мол, когда «станет скучно». Приласкай фигуристую негритяночку, глядишь, и эксклюзивной информацией обзаведёмся…
– Это – что же? Ты мне… э-э-э, предлагаешь…. Предлагаешь вступить с доньей Розаной в…, в интимные отношения?
– Не предлагаю, а настоятельно рекомендую, – усмехнулся Макс. – Причём, на правах официального руководителя нашей рабочей группы и сугубо ради пользы для общего дела…. А какие, кстати, проблемы? Возраст у вас с потомственной трактирщицей, судя по внешним признакам, схожий. Фигурантка – женщина в теле. И с однозначно-неугасимым темпераментом…. Или же имеют место быть махровые расистские предрассудки? А? Мол, тёмно-тёмно-кофейный (с лёгким сизоватым отливом), цвет кожи достопочтимой доньи тебя слегка смущает? Признавайся, чистоплюй испанский.
– Как ты мог такое подумать? – возмутился сеньор Кастильо. – Какой из меня – расист?
– Как это – какой? Очень даже характерный и типичный: толстый, усатый, самодовольный, в белом полотняном костюме. Классический расистский образ-типаж, короче говоря. Только белого пробкового шлема на голове не хватает…. Кстати, только что, уважаемый комиссар, я понял про тебя одну очень важную вещь.
– Какую?
– А то, что ты никогда в армии не служил.
– С чего это, Путник, тебя посетило такое конгениальное озарение?
– С того самого, что ты не дружишь с высоким армейским юмором, – ехидно усмехнулся Максим. – Причём, совсем, откровенно, навсегда и бесповоротно. Хронический и однозначный случай, образно выражаясь. Диалектика голимая…
– Тоже мне, догадливого строит из себя, – Мегре, презрительно подёргав кустистыми полуседыми бровями, достал из кармана пиджака фарфоровую курительную трубку, нервно понюхал её, но раскуривать не стал. – Залез, понимаешь, в Интернет, узнал там всю мою подноготную, а теперь беззастенчиво и красноречиво выёживается, молокосос белобрысый, якобы демонстрируя свои недюжинные аналитические способности. Тьфу, да и только. Задавака законченный.
– Ладно-ладно, только ты не обижайся, старина. Пошутили, и будет. Не вопрос…. И чем же, всё-таки, тебе не приглянулась наша импозантная и разговорчивая донья Розана?
– Подозрительная она очень. То бишь, не похожа – по оборотам речи и бытовым ухваткам – на среднестатистическую трактирщицу с карибского побережья. Совсем, Путник, не похожа.
– Так как наделена избыточным – для дремучей карибской трактирщицы – интеллектом?
– Это точно. С неким, извини, перебором.
– Зато внешне – очень даже похожа, – вздохнул Макс. – Причём, на саму себя…. Я ведь, действительно, иногда заглядываю в Интернет. Там размещена достаточно подробная информация о кабачке «La Golondrina blanka», который входит в расширенный перечень местных тропических достопримечательностей. И фотографий на профильном сайте хватает. Самых-самых разных. В том числе, и доньи Розаны – во всех возможных ракурсах. Она это, штатским гадом буду…
