– Ничего, Миха, сейчас ужин принесут. Сволочи, утром воду и чёрствый кусок хлеба. Зато вечером горячее. Ну ты увидишь.
Через полчаса двери раскрылись и три женщины притащили два ведра. В одном обычная вода в другом какое-то варево. Нам дали солдатские алюминиевые миски, типа тех из которых мы собачек кормим. Народ сначала жадно черпал воду с ведра, напившись – подставляли женщине, которая наливала жидкое.
Я с облегчением напился, а вот варево не осилил. Разваренная полба с волокнами каких-то овощей.
– Зря, Миха, надо поесть. Иначе ослабеешь и тебя спишут в расход.
Это мой новый товарищ, Лёха. Он быстро работает ложкой, – давай, сейчас посуду заберут.
Через силы заглотил половину порции.
Двери закрылись, и мы остались одни.
Вот информация, которую я подчеркнул сегодня.
Эти бандосы организовались в ватажку и пытаются организовать что-то типа боярской заимки. Князь с дружиной прочёсывают округу на предмет чтобы прихватить. Перехватывают беженцев, последние попали сюда неделю назад, семья из пяти человек. Старшего, уже пожилого мужчину застрелили за сопротивление, когда потянули его дочь к себе. Жена во втором бараке, сын с нами – этот самый молодой пленник, ему пятнадцать. Сестра его обслуживает бандитов.
Первые пленники появились здесь два месяца назад. Сам Лёха попался с отцом, немолодой мужик, сейчас лежит рядом с нами.
– Жить можно, только не дай бог заболеть, вывезут в лес и пристрелят.
Так началась моя невольничья жизнь. Подъём в 7 утра. Сухарь с водой и на работу. Делили на 2–3 бригады. Допустим сегодня одна разгружает намародёренное имущество с грузовой фуры, остальные копают картошку. Надо убрать до холодов. Раньше здесь было животноводческое отделение колхоза. Потом тут поселилось пара семей, раскопали поле, посадили корнеплоды и прочие овощи. Даже держали свиней. А когда это место нашла банда, Джо – это вожак требовал так себя называть, решила остепениться здесь. Удобно, рядом трасса, несколько сёл неподалёку. Раньше банда была в три раза больше, потом разделились. Сам Джо, бывший предприниматель. Воспользовался моментом для построения своего удела. Его воинство, это городские босяки, есть менты и пара уголовников. Дезертиры и прочий люд, у них одна общая черта. Отсутствие совести. Ограбить, убить, изнасиловать и за это ничего не будет. Наоборот похваляются, как на днях издевались над новой бабой.
Правда зря нас не бьют, а зачем бить скотину, которая работает.
На следующий день меня и еще десяток человек погнали в лес, выдали инструмент и заставили валить деревья. Сунули топор и я рубил сучья на поваленных деревьях.
Перекур объявили в обед. Дали напиться и посидеть двадцать минут. Я посмотрел на пяток охранников, которые лениво посматривали на нас.
– Лёшка, а сбежать пробовали?
– Было дело, два побега. Последний раз трое ушли в бега. Но их обложили с трёх сторон и пристрелили. Потом притащили сюда и заставили нас несколько дней ходить мимо их трупов.
– Среди нас нет лесовиков, обычные люди. А у их главного есть бойцовая собака. Злющая, вот с её помощью они и выслеживают беглецов. А главное дают их порвать. Потом уже добивают.
Ясно, этот падла вырастил собаку-убийцу.
О себе Леха рассказал в нескольких предложениях:
– А что говорить о себе. Мне двадцать пять, бате полтинник. Мы на пару мотались по России на нашей фуре. До катастрофы неплохо жили, я не женат. С отцом большую часть времени в дороге. Там нас эти и перехватили. Зажали с двух сторон. Мы тут почти месяц.
