Под знаком огня - страница 30

– Твой отец не прогнал ее. Она пришла со следователем.

С этой секунды я поняла – мне не показалось – он действительно нагрубил мне еще в первый раз, что, за приливом эндорфинов, я списала на плохое чувство юмора парня. Колин пронизывал меня прямым бескомпромиссным взглядом и все очарование его образом рухнуло. Наверное, и первое впечатление было реакцией на стресс, а взаимное притяжение – иллюзией психики, попытавшейся ухватиться хоть за один спасительный мостик положительных ощущений, чтобы совсем не поехать.

Я рывком встала из-за стола. Громко отъехал назад тяжелый деревянный стул. Единственным желанием было скорее убраться из этого отвратительного мира, ну или хотя бы кабака.

– Передай моему отцу, что, если он хочет видеть меня – пусть вышвырнет из дворца эту девку, – обстоятельно объяснил Рьяду Колин и, поднявшись, направился к барной стойке. Не прошло и минуты, с обоих сторон его облепили две девушки, атлетичные и грациозные, как валькирии. Скользя пальцами по выступающим буграм мускул на накачанных руках парня, они стреляли глазами, призывно улыбаясь, в попытке перетянуть его внимание каждая на себя.

Рьяд недовольно хмыкнул и показал мне на выход.

Вечерний Шелийваз немного разбавил своим необыкновенным, проникающим в душу, теплым очарованием плотную концентрацию негатива в крови. Повсюду зажглись огни в стеклянных колбах, погруженных в плетенки из лозы. Некоторые стояли прямо на толщинках стен и у их основания, другие были подвешены на веревки, обвивающие сосуды красивой декоративной сетью с узелками и бахромистыми хвостиками. На улицах слышался веселый смех, а во влажном воздухе ощущались приятные ароматы растений. Я успокоилась.

До перешейка мы добрались без разговоров и напутствий. Рьяд довел меня ровно до середины моста, который сейчас был кадром к фильму ужасов. Седой туман опустился ниже, щупальцами цепляясь за каменные края, и лишь местами змеей огибал перешеек, размывая его границы. Там следовало быть вдвойне осторожней, чтобы не сорваться вниз на скалы. Стена темноты впереди навевала мысли о вампирах и еще – о том, что дорогу до “Золотого пера” различить во мраке будет весьма сложно. Я оглянулась, но Рьяд уже исчез, лишь угрюмо смотрел мне вслед страж-медведь, придавая энтузиазма моей нерасторопной ходьбе.

Странное чувство – знать, что тебя ненавидят без адекватной на то причины, просто по месту происхождения. Я снова это ощущала, ступив на землю грифонов. Те самые, кто возводил медведей в апогей недружелюбия и агрессии, сейчас активно проявляли порицаемые ими качества. Чего следовало ожидать – в потемках я заплутала, и бродила по незнакомым улицам, даже без возможности спросить нужную дорогу. От меня попросту отмахивались, в лучшем случае – пренебрежительно, в худшем – грозили сбросить обратно в воду, из которой я появилась. Вскоре зажглись масляные фонари, желтым светом сливающие коридоры узких улочек в запутанный лабиринт. На мое счастье, взлетная площадка дворца Гэбриала тоже обозначилась мерцающими огнями. У меня появился ориентир.

Ступив на порог “Золотого пера” в неизвестном мне часу, я тут же напоролась на разгневанную хозяйку замка, которая отчитала меня, как первоклашку, опоздавшую на урок, еще больше распаляясь при виде моего равнодушного лица. Вернуть леди Тайанэль в привычное ей мирное расположение духа помогла новость о том, что оставить записку с браслетом у дерева исполнения желаний, все–таки удалось. Она, насупившись еще немного построила из себя возмущенную неблагодарным отношением кормилицу–спасительницу, но потом довольно быстро отошла, словно ей самой эта роль была в тягость.