– Аня, симулирование – это моделирование ситуации в скважине. Во-первых, трещина может пойти не туда, куда нужно, и пропант может распределиться по ней не так, как нам бы хотелось. Трещина может уйти не к нефтесодержащему слою, а к подземной реке, например, – было ясно, что Аня случайно задела любимый конёк Ободзинского. Теперь его было не остановить: – Или пропант унесётся далеко от скважины и потеряет с ней контакт. Тогда вся работа будет бесполезна. А это десятки миллионов рублей! – Ободзинский поднял вверх указательный палец: – Для этого используется специализированный софт под названием «симулятор ГРП». Он рассчитывает физико-математическую модель развития трещины. Разработка таких сложных программ для моделирования этих процессов требует одновременного участия физиков, математиков, программистов…
– Возьми у меня, кого считаешь нужным, – прервал его Мишин, бросив нетерпеливый взгляд на лифт, который где-то застрял. Цифровые изменения в нефтянке Мишина совсем не возбуждали. Вместо спокойной реализации понятного, заблаговременно утверждённого плана развития компании и освоения выделенных под это бюджетов генеральный опять летел куда-то вперёд, что-то трансформировал, что-то улучшал, что-то ускорял.
Мишин вздохнул. «Как-то жили мы до этого без этой цифровизации, и ничего – нефть качалась, добычу увеличивали, грамоты и премии получали. За последние шесть-семь лет всё изменилось. Стали приходить на руководящие должности молодые, ретивые, с заграничными МВА, отработавшие в «Шеллах» и «Бипишках» по нескольку лет. Что генеральный директор, что этот выскочка Ободзинский. Что-то я не слышал, чтобы «новое трансформационное мышление» или программка на компьютере ускоряли добычу нефти. Принципы в нефтянке неизменны уже больше ста лет: хочешь больше нефти – бури новые скважины, используй хорошее оборудование, правильно выстраивай наземную инфраструктуру и, конечно, привлекай опытных спецов. Нужно спешить за этой молодёжью, быть в тренде», – поморщился Мишин и добавил вслух:
– Конечно, этот технологический проект очень важен для нашей добычи. Можешь рассчитывать на мою поддержку, – и быстро, не оборачиваясь, шагнул в лифт.
– Гуд. Спасибо! – Улыбка Ободзинского исчезла с лица сразу, как за Мишиным закрылся лифт. Он знал, что никакой поддержки не будет, что все инновационные инициативы генерального, которые двигал и реализовывал Ободзинский, были нужны на самом деле только им двоим. Остальные «начдепы» и «начупры» возлежали на своих пуховых должностях давно, обложившись удобными и мягкими замами, и единственное, что покалывало в пятой точке и заставляло ворочаться в своём уютном гнезде, – это новые инициативы и проекты генерального и его правой руки – Ободзинского.
К ним, конечно, тоже можно приспособиться, если употреблять в своей речи и отчётах на оперативке терминологию шефа: «уровень организационной трансформации операционной деятельности блока», «развитие системы технологического менеджмента», «использование динамического ресурсного планирования и стаффинга». Но что-то им подсказывало, что изменения пришли всерьёз и надолго…
Ободзинский в ожидании своего лифта вниз подошёл к Сергею Владимирову, начальнику отдела хозобеспечения, который что-то обсуждал с Дмитрием Сагальским.
– Нужно проводить новый тендер на отбор компании для уборки нашего офиса, – Сергей слегка переминался с ноги на ногу. – К действующему подрядчику слишком много вопросов по качеству уборки. Кроме того, они задерживают выплату зарплаты своим сотрудникам, которые убирают у нас в офисе. И при этом ссылаются на задержку в получении платежей от нас. А мы платим им точно – день в день. Поэтому будем расторгать с ними договор.
