Мысли яростно скакали галопом где-то рядом, то толкаясь и сбиваясь в табун, то разбегаясь параллельными курсами. Он иногда заглядывал в них, но старался не задерживаться.
Вечер плавно уходил. В «Mickey&Monkeys» на углу Гороховой и Казанской, куда он зашёл выпить кофе, сидело всего человек десять – несколько парочек, которые уже заканчивали традиционную вступительную часть начальных отношений (совместная прогулка в парке, свидание в «Русском музее», и наконец ужин в уютном ресторанчике). Ужин подходил к концу, и теперь у каждого в голове носился рой мыслей. У Него: «Уложусь в бюджет или нет? Даст сегодня или нужно будет вести её ещё в субботу?». У Неё: «Всё ли было сегодня прекрасно, как я рисовала в голове утром? Давать сегодня или перенести этот вопрос на завтра после суши в «Токио Сити»?». Официанты торопливо разносили овершейки в высоких бокалах, наполненных разноцветными кремами, печеньками, вафельными рожками, трубочками, которые должны были помочь дамам принять финальное решение, так как на их кавалеров уже невозможно было смотреть без жалости.
На фоне пар, разыгрывающих нешуточный житейский шахматный гамбит с непредсказуемым финалом, выделялась девушка, сидевшая за столиком одна. Пару ей составляла книга. Светлые вьющиеся волосы, обрамлявшие приятное лицо, задумчивый взгляд серо-голубых глаз, который на мгновенье она бросила на вошедшего Ободзинского, чем-то необъяснимо привлекли его внимание. Нельзя было назвать её сногсшибательной красавицей, но какая-то особая аура окружала её столик, на котором были только книга, допитый капучино и невидимый экран, отделявший её от всех остальных. Интересно…
– Давайте попробую отгадать автора? Маринина? Нет, Дарья Донцова! – интересно, как у виски получается стирать любые социальные дистанции, делая людей ближе и душевнее?
Девушка подняла чуть удивлённый взгляд на него, секунду помедлила и с полуулыбкой ответила:
– Нет. Платонов. «Котлован».
Он почувствовал, как его крутой, чуть снисходительно-ковбойский прикид жалко стекает на пол, как тушь под проливным дождём. Чисто проведённый невзрачным новичком бросок, и самоуверенный разрядник оказывается на лопатках.
– А что так бывает, что девушки читают Платонова? – смущённо пробормотал он.
– Бывает, – ответила она и невозмутимо продолжила чтение.
Второй раз за вечер он почувствовал болезненный укол по самолюбию. Второй раз за вечер он почувствовал, что кто-то сильнее, прозорливее, интеллектуальней. Платонова он читал на втором курсе Горного университета в Питере, но так не дочитал и до половины. Плотный график учёбы и подработка в пиццерии после занятий съедали всё условно свободное время. Возвращаясь на метро в общагу, он больше читал лекции по гидродинамике и петрофизике, чем художественную литературу. Так Ободзинский себе объяснял, но на самом деле он знал, что не дочитал, потому что Платонова не так просто читать, да и не относился этот автор к категории модных у них в универе. Разве «совок» может блистать интеллектом? Горячие девяностые лишь подтвердили обратную взаимосвязь между уровнем интеллекта и успешностью в жизни. А успешным очень хотелось стать, чтобы выбраться из грязи и нищеты, в которой пребывали тогда девяносто девять процентов населения России.
– А я его так и не дочитал, – вдруг совсем просто и неожиданно для себя сказал он.
Она подняла на него глаза:
