Я вырубаю всю шайку, оставив в сознании лишь одного – со сломанным носом. Ухватившись за повреждённую часть тела, трясу его, пережимая горло и вынуждая говорить. Когда он пытается что-то произнести, ослабляю хватку, давая такую возможность.
– Кто вас послал? Зачем вы достаёте девчонку?
– Ублюдок, – рычит единственный оставшийся в сознании боец, по-видимому, главарь.
Я смотрю на него сверху-вниз, продолжая выкручивать окровавленный «клюв». На манипуляции уходит немного времени, прежде чем он начинает говорить.
– Нас просто наняли в таверне. Мы работаем группой! – сбивчиво тараторит головорез и хватает меня за руку. – Прошу, постой! Остановись, я и так всё скажу.
Отпустив его, отстраняюсь:
– Внимательно тебя слушаю.
– Да говорить-то особо и нечего. Заказ был анонимный, – причитает недавно такой уверенный в себе боец.
– И это всё, что ты можешь сказать? – я недоволен таким результатом. – Твой нос явно требует лечения. Давай-ка его сюда, попробую вправить.
Тяну пальцы в сторону собеседника, но он отползает назад, закрывая руками лицо:
– Не только нас просили навестить Торрика! Ещё несколько ватаг, что берутся за грязную работу, получили похожие заказы.
Наконец-то разговор идёт в нужном русле. Нечистые на руку наёмники не брезгуют никакой работёнкой. За такую платят много, лишь бы нанимателям не задавали лишних вопросов. Задачей этого отряда было прошерстить чёрный рынок и найти тех, кто за бесценок сбывает печати для очистки воды.
С ними за время моего отсутствия произошло несколько крупных инцидентов. Пострадало много невинных горожан. Городской совет, недолго думая, ужесточил контроль над подобными печатями. Вот только это оказалось лишь ширмой. Никакого реального контроля нет. Проверки печатей любого качества не проводятся. Их просто изымает стража, и в открытую эти товары уже не продаются. В итоге из рук «доблестной» стражи все печати для очистки воды утекают на чёрный рынок, где их цены взлетают до небес.
И в этом хаосе, накрывшем столицу, варится Торрик, продолжая распродавать остатки моих печатей по весьма выгодным ценам. А беднякам, благодаря моему наказу, они и вовсе достаются почти даром.
Такая конкуренция сильно не нравится ни клану Кровавого Моря, ставшему фактическим монополистом по поставкам чистой питьевой воды в столицу, ни дельцам чёрного рынка, где цены на печати запредельны и можно хорошо наживаться. Однако предложения Торрика спутывают многим карты.
– Это ещё что такое? – я заставляю громил вывернуть карманы.
Помимо монет и всякой мелочи вроде кроличьих лапок и железных гвоздей, у каждого обнаруживаю по печати.
– Нам дали образец, – поясняет главарь. – Это те, которыми промышляет Торрик.
Честно говоря, я сильно удивлён увиденному и ошибся в своём предположении. Купец-медведь продаёт совсем не мои печати. Среди десятка прямоугольных листов, заряженных Ки и хранящих одноразовую технику, нет вышедших из-под моей руки. В этих печатях запечатано нечто похожее, но сделанное гораздо грубее.
Я оцениваю переплетение иероглифов и подмечаю неточности. При воссоздании печати тот, кто пытался её повторить, просто не сумел верно начертить все линии. От порядка, положения линий и качества каллиграфии зависит эффект, который будет производить конечный иероглиф. Если создавать печать, не зная правильного написания каждого символа, то она не сработает или эффект окажется гораздо слабее. Как в нашем случае.
