— Это вряд ли. Ты не умеешь подчиняться и слушать, что тебе говорят. Лучше пакет принеси, — отозвался Владимир.
— А больше вам ничего не принести? — поразилась встречно такой наглости, наконец, дойдя до нужной двери.
Мужчина стоял перед открытым ящиком комода и задумчиво крутил в руках бутылёк с сандаловым эфиром.
— Был бы признателен за сладкий кофе с карамелью.
Он серьёзно?!
Не стала спрашивать, откуда он в курсе о том, что у меня дома реально есть карамельный сироп, который я себе в зелёный чай добавляю. Как и не стала отказывать ему в обозначенном. Молча дошла до кухни, запустила кофемашину, дождалась, когда наполнится чашка, добавила топпинг. Принесла. Протянула ему всё также молча.
— Спасибо, — поблагодарил Владимир, принимая подношение, и, отставив бутылёк на место, обернулся, пронзая меня привычным нефритовым взором.
Кивнула, принимая его слова. Помедлила ещё немного, а после всё же решилась.
— Что вам от меня нужно?
Белов ответил не сразу. Сперва сделал долгий глоток, всё так же не отводя от меня своего взора, а затем мягко и по-доброму улыбнулся, облизнув губы.
— Ты сама? — предположил, одарив моё тело раздевающим взглядом.
Моментально в жар бросило. А подлая память подсунула каждую секунду, что довелось испытать в непосредственной близости с этим мужчиной. Такое в принципе трудно забывается. И помнится так, будто здесь и сейчас наяву происходит. Кажется, ему и прикасаться ко мне больше не надо, у меня всё равно сердце пускается в бешеный скач, а внутренности сжимаются в тугой узел, стоит только представить себе…
— Я? — переспросила бестолково и отчасти растерянно.
Зачем ему я? Зачем все эти подарки? Внимание? Сегодня зачем пришёл? У него таких, как я… сколько? Тысячи? И даже лучше.
Всё равно один раз позабавится и оставит.
— А ты видишь ещё кого-то рядом? — усмехнулся, сократив нашу дистанцию.
Сердце предательски забилось быстрее прежнего. Того и гляди грудную клетку пробьёт.
— А может не надо? — промямлила жалостливо, отступая от него на шаг назад.
— Что именно? — склонил он голову набок, рассматривая меня с ещё большим любопытством, чем прежде, благо расстояние сокращать вновь не спешил.
— Всё, — созналась чистосердечно, ещё на шаг назад отступая.
Дверь в спальню сестры непонятно когда успела закрыться сама по себе, так что я упёрлась в неё спиной.
— Если вы это из-за того массажа, я вам каждый день его делать буду, просто так, честное слово! Только моё заявление об увольнении подпишите.
— Массаж? — прищурился он, нависнув надо мной, уперев руки по обе стороны от меня. — И зачем мне тогда подписывать твоё заявление, если ты всё равно будешь приходить на работу, чтобы сделать мне массаж? — улыбнулся хищно. — Не очень логично, тебе не кажется?
Вообще-то как раз всё сказанное мною казалось вполне логичным взаимовыгодным обменом. Ну, до его слов обо всём остальном.
— Я не нанималась массажисткой. Или рабыней, беспрекословно выполняющей любые ваши желания, — напомнила о былом едва слышным полушёпотом.
А всё глаза его. Смотрела и никак не могла отвернуться, сосредоточиться на чём-либо ином, сколь ни пыталась уговорить себя.
Какие же они…
Нереальные.
Так бы и утонула.
Потушила в этом омуте тот пожар, что сжигает изнутри.
— А хочешь? — отзеркалил Владимир мой тон, склонился и шумно вдохнул, прикрыв на мгновение глаза. — Как же у меня от твоего запаха крышу рвёт, Мышка. Если бы ты только знала, — вжался всем телом в меня. — Не смей от меня сбегать, Эри. Никогда. Слышишь? Не смей.
