— Нам нужно идти, Эри, — сжал он мою ладонь крепче, будто и сам не рад был сказанному.
Идти куда-то тоже не спешил.
— Как скажете, — отозвалась полушёпотом.
В горле в один момент пересохло, каждое слово давалось с трудом. Инстинктивно облизала губы.
— Заманчивое предложение, — сообщил Владимир хриплым голосом, нависая надо мной несокрушимой скалой, отрезая от всего мира.
Почти вдавил меня собою в боковую часть автомобиля. И ничего иного в один миг не осталось. Только он сам, я, да ощущение прохлады металла за моей спиной. Огонь, что сжигал меня изнутри, и тот исчез. Словно затих вместе со всей остальной реальностью, которую поставили на паузу.
— Да. Наверное, — выдохнула, не совсем понимая, что вообще несу.
Рассудок поглотило совершенно непонятное чувство. Оно так и норовило вынырнуть из самых потаённых глубин сознания, тянулось навстречу одному единственному, кто существовал здесь и сейчас. А ещё почему-то навязчиво казалось, иначе быть просто не может. Просто потому, что всё другое — оно неправильное, не моё, не нужное.
Тянулось навстречу, да…
А вместе с ним тянулась и я. Манжеты его рубашки, пиджак, обтягивающий сильные руки, широкие плечи… Казалось, перестану прикасаться — погибну. Вот и прикасалась. Снова и снова. Ни на мгновение не отстранилась, медленно ведя пальцами поверх одежды.
— Кажется, я становлюсь по-настоящему зависимым от тебя, Мышка, — с шумом втянул в себя воздух мужчина. — Если бы ты только знала, как на меня действуешь, девочка. И если бы я только знал, что мне со всем этим делать... — в его голосе послышалась горечь и отчаяние, но вместе с тем губ коснулся невероятно нежный поцелуй.
И ещё один. И ещё. Будто пытался забыться, изгнать из себя эти ощущения, что пропитывали каждое его прикосновение. Пил меня и не мог напиться. Запоминал. Прощался. Как бы глупо то ни звучало. Именно это и отрезвило.
— Ты же помнишь, что я сказала тогда? О том, что я тебе не пара и не ровня? — выдавила из себя еле слышно, цепляясь за него с не меньшим отчаянием. — Ты не сказал, что я не права. Что это не так, — добавила уже почти беззвучно. — И всё остальное тоже, думаю, помнишь…
Владимир скривился.
— А если бы сказал? Поверила бы? — усмехнулся всё с той же горечью и сам же ответил на свой вопрос: — Нет, моя маленькая мышка. И это мы тоже оба отлично знаем. Решила бы, что я это говорю, лишь бы получить доступ к твоему шикарному телу, — поддел пальцем край выреза на платье, отчего я невольно вздрогнула, хотя не отстранилась, сохраняя отсутствие дистанции. — Так к чему омрачать себе настроение фальшивыми речами и заверениями в обратном? К чему мне стараться, если ты всё равно не желаешь даже поверить в такую возможность? Зачем всё это? И почему я всё равно продолжаю желать этого? Скажи! — почти прорычал последнее слово.
Тут он прав. Именно так и решила бы. Всё равно не поверила. Но не прав в ином. Ведь с каждым уходящим мгновением всё больше и больше хотелось сделать обратное. Особенно сейчас. Обмануться. Самой себе соврать. Поверить. Во что угодно. Только бы ещё хоть разочек почувствовать его. Вот такого. Почти моего.
Хотя, вопреки всему, переполняющему мысли...
— Потому что прежде вам никто не отказывал? — предположила встречно. — Потому что это своеобразный минус в вашем жизненном списке «я получаю всё, что хочу всегда и всюду»? Потому что… это вас раздражает? Не…
