сказал я, вернувшимся ко мне командным голосом.
Мы обошли все завалы стройки, не увидев, ничего подозрительного, начали убирать кирпич с дорожек, складывая его в кучи. В это время Аннушка позвала меня к телефону. Звонил дежурный майор по КГБ города, он сказал, что по городу поползли слухи, якобы у нас на стройке взорвалась бомба и много погибших. Женщина приходила к своей дочке, работающей в лаборатории крови, принесла помереть блузку. Когда она шла туда, то видела танк без пушки стоящий у стройки, а когда шла обратно, то танк был у калитки. Она только закрыла калитку, как произошёл взрыв, всё окуталось пылью, она в страхе убежала домой и сейчас рассказывает всем встречным разные истории. Майор потребовал доложить реальную обстановку на стройке.
– Ничего страшного обрушили трёх этажный корпус. Сейчас продолжаем дальнейшие работы по разборке завалов. Все работники стройки живы и здоровы, находятся на рабочем месте. А что касается слухов, так это по вашей части, пресекайте их, а мне работать надо, – сказал я и положил трубку.
В это время зашёл Иванов и сказал:
– Танк я загрузил и сейчас уезжаю. Оставляю тебе за старшего Лаврова Гену, двадцать человек с ним и два самосвальных КРАЗ а. Что делать они знают. Я смотрю, приехал твой самосвал. Если ты будешь убирать мусор, то вози его к нам на дорогу к гаражам, это ближе, чем на свалку, Гена проедет с водителем покажет. От кирпича мы тоже не откажемся.
– Хорошо, только увозите танк поскорее, а то КГБ может приехать, по городу идёт негативная информация о нашей стройке, – сказал я, а Иванов сразу уехал и увёз с собой танк.
Я пошел к своим рабочим, и заставил их разбирать завалы на дорожках от больницы, выделив им самосвал Ванюши. Минут через двадцать Аннушка позвала меня в прорабскую комнату. Там сидели два молодых крепких мужика в штатском. Они приехали на уазике с военными номерами. Оставили его на дороге у больницы, пешком зашли на стройку через калитку, понаблюдали, за работающими на стройке, потом зашли в прорабскую. Аннушка всё это время наблюдала за ними. Ей стало страшно, когда они зашли в вагончик и сказали, что работники КГБ и хотели задать ей вопросы. Она ничего не ответила, выбежала с вагончика и позвала меня. Я пришёл, и они сразу набросились на меня с вопросами. К великому их изумлению я не стал отвечать на них, а попросил предъявить документы. Они замялись, посмотрели друг на друга и сказали:
– А если не предъявим.
– Тогда прошу оставить стройку. В противном случае мы вас задержим и сдадим в милицию, пусть там с вами разберутся, может вы западная пресса, и собираете здесь всякие сплетни о слухах в городе. Майор ФСБ уже звонил, интересовался, кто распускает сплетни по городу о взрыве бомбы и гибели людей. Аннушка, проводите непрошеных гостей за пределы стройки и закройте за ними калитку на засов. Крепкие мужики сразу ушли, сказав на прощанье:
– Бдительные до жути, наверное, с нашим комитетом работаете. Вы наши ребята, а кто мы вам знать не положено.
Не званные гости исчезли, как и появились, но тут прибежал взволнованный Тюрин Евгений Николаевич. Оказывается он только приехал с больницы на остановке Солнечной, и узнал от старшей медсестры, что произошёл взрыв, который разрушил здание. Больные без его разрешения вышли во двор. Медперсонал не смог их остановить, и сам вынужден был последовать за ними.
