На что я ему ответил:
– Руководить работами буду я. Мне нужен танк на два дня, танкиста, если боишься, можешь не давать, я своего посажу. Дашь мне несколько списанных тросов, удавок и основной хороший трос.
Я протянул начальнику список тросов, где были указаны диаметры тросов и их количество. Подождал, пока Иван Иванович изучит список, потом продолжил:
– Будем вырывать простенки на первом этаже. Делать это нужно, как можно резче. Тогда у стены не будет возможности наклониться, и она останется на месте. Медленно своим весом раздавит оставшиеся крошки кирпича, или вдавит их в кладку. Последний простенок здания будем вырывать медленнее, потянув стену, здание обрушится. Танк будет снаружи на удалённом расстоянии. В случае обрушения или разрыве троса танкист буде защищён бронёй танка. Так стены домов, в которые попадали бомбы, рушили на землю, перед тем как разобрать, для безопасности людей участвующих в разборке, во время войны, когда нельзя было применить экскаватор.
Во время моего рассказа, рядом стоял Ванюша и кивал головой. Хотя он никогда в жизни не делал подобного, но он почему-то поверил мне.
– Хорошо свалим мы здание, а что нам за это?
Спросил Иван Иванович.
– Всё: кирпич, двери, окна стропила, половую рейку. Все, что потом наберёте, всё ваше. Ни один гараж для танка можно построить из этого кирпича. Даже документы сопроводительные выдадим для ГАИ, где укажем, что материал от разбора, если спросят.
Сказал я, с улыбкой зная, что начальник дороги выделил их коллективу место под гаражи в полосе отчуждения рядом со стоянкой их поезда.
– Хорошо, завтра с утра я привезу танк и танкиста в твоё распоряжение на два дня, в своих планах укажу, отправил в распоряжение мастера СМП-101, на обучение для разбора зданий. Доложу УРБ, своему генералу. Людей для разбора привезу, когда здание обрушишь. Тебя в документах укажу, как наставника. Ты мне их подпишешь. Если всё получится, то получим деньги за обучение, они не лишние.
После этих слов, он пожал мне руку и уехал.
– Какой мудрый мужик! Прав был Анатолий Иванович, когда говорил об этом начальнике. Но что делать, назад хода нет?! Готовься завтра послужить Родине, а сейчас с монтажниками сделайте из листов железа к вечеру забор.
Сказал я Ванюше и пошёл в вагончик перекусил, после чего стал ремонтировать нивелир. Отремонтировав прибор, я собрался идти к главврачу больницы, хотел с ним познакомиться, и обговорить работу на ближайшие два дня. В это время Ванюша привёл какого-то лысоватого крепкого мужика в белом халате и сказал:
– Виктор Леонидович вот к вам с претензиями. Не разрешает вешать замок на калитку.
Мужик властным голосом сказал:
– Я здесь главврач, Тюрин Евгений Николаевич меня зовут, прошу слушаться, что я вам говорю.
– Я Винничек Виктор Леонидович, мастер, произвожу работы, согласно договору, между управляющим треста и начальником медицинской службы Куйбышевской железной дороги. Вот копия договора. Прочитайте, пожалуйста, и распишитесь мне в журнале, что вы ознакомились.
Евгений Николаевич взял договор и нехотя прочитал его. В конце чтения, когда он увидел подпись и печать начальника службы, вскочил и сразу расписался в журнале. Мгновенно изменил тон разговора. Ванюша ушёл оканчивать забор. Я сказал главврачу:
– Замок на въездных воротах на стройку будет всегда закрыт, ключи у сторожа. На калитке тоже всегда будет висеть замок, но он днём будет открыт. В случае необходимости ваши сотрудники могут его открыть в любое время и пройти к своим объектам, он не будет закрыт на ключ. Об этом должны знать только те работники, кому положено по долгу службы, заходить в здания расположенные за забором. Проходить к ним они должны будут по главной асфальтированной дорожке за наш вагончик, а дальше к нужным местам по саду. Проинструктируйте этих людей под роспись, для всех остальных, вход на стройку закрыт, везде висят знаки об этом. Инструктаж проведите сегодня в конце смены, иначе может случиться непоправимое, могут погибнуть люди. Запретить выход больных из больницы на два дня. Встречаться будем здесь у меня в начале и конце рабочего дня. У меня всё. Какие у вас будут вопросы ко мне?
