Все стало хуже после открытия элитного коттеджного поселка «Березовая роща». Нет, само открытие, как я слышала, прошло отлично, без заминок и технических накладок, с перерезанием красной ленточки, пожатием руки главе администрации и прочая и прочая. А вот вечером состоялся банкет и, как накануне объявил наш уважаемый шеф, приглашены были все и отказы не принимались.
Почему при этом объявлении замдиректора устремил свой испытующий взгляд на меня? Ожидал возражений с моей стороны? Я уже однажды загнула вечеринку по случаю дня рождения фирмы, на которой он присутствовал. Сейчас было самое время отказаться снова, но именно из-за его взгляда я промолчала и позже не подошла к Игорю Дмитриевичу, а дома так вообще выгребла содержимое одежного шкафа и принялась искать приличную вещь для торжественного вечера. День на сборы? Да не вопрос!
Я уже говорила, что совершенно не пью? И что терпеть не могу нетрезвых людей? И что атмосфера ресторана вгоняет меня в черную депрессию, вынуждая скрывать истинные чувства? Находиться среди подвыпивших людей, в любой момент способных на неадекват, все равно, что играть золотой зажигалкой, восседая на пороховой бочке. Почему я так близко к сердцу всегда принимала такую ситуацию – не знаю, но нервировало меня это изрядно, и обычно мое руководство, где бы я ни работала, было в курсе, что корпоративы я не посещаю и даже не требую денежной компенсации. Почему же в этом случае мой шеф оказался столь категоричен? Может, он мог бы отпустить меня, освободив от обязанности посетить лучший ресторан в городе, но вот Эл мне такой возможности не представил. Я пошла назло ему, уверяя себя, что он к этому делу отношения не имеет.
Конечно, он имел. Мне было любопытно, как он поведет себя, напившись, кого будет приглашать на танцы, с кем вести задушевные беседы, лениво пережевывая закуски, и о чем вообще говорить.
Признаться, он меня сильно удивил. Во-первых, за весь этот дикий безумный вечер он не принял ни капли. В завязке, что ли, или, так же, как я, не терпит спиртного по какой-то иной причине? Может, из-за любви к здоровому образу жизни, который, как видно невооруженным взглядом, у него возведен в культ? Не знаю, а только он старательно прятал скучающий взгляд, изо всех сил улыбаясь очередной претендентке на его руку и плечо, когда, приняв для смелости и расхорохорившись, то одна, то другая дамочки приглашали его на медленные танцы.
Во-вторых, его речь по поводу отлично проделанной работы была хороша. Ничего лишнего, никакой витиеватости, минимум канцеляризма и куча, куча обаяния и шарма. На новые свершения вдохновились все, включая снующих по залу официантов.
Естественно, он отказался участвовать в конкурсах, и я понимала почему. Настолько двусмысленных предложений от толстого и бородатого ведущего, облаченного в камзол конкистадора времен завоевания Америки и похожего на Лучано Паваротти, я не ожидала. Однако, мои коллеги поразили еще больше – они не только рвались к участию в скабрезных, пошлых и откровенно глупых соревнованиях, но еще и ругались, желая выцарапать себе право перейти в следующий тур и обвиняя друг друга во вредности, а судей в предвзятости суждений.
Не знаю, как важному и царственному ведущему удалось уломать меня на один «весьма веселый конкурс, уверяю вас, милая». Возможно, отказываясь, я привлекала к себе излишнее внимание, чего мне жутко не хотелось, и пришлось сдаться под натиском неумолимого темперамента. Оказавшись в коридоре и узнав, что вместе с секретарем Вероникой, экономистом и двумя бухгалтерами я должна буду станцевать, ни много ни мало, канкан, я выругалась себе под нос. Как только помощница «Паваротти» вынесла костюмы, мне захотелось упасть в обморок. Стеклянными глазами я смотрела, как девчонки весело разбирали панталоны и цветастые юбки, и медленно пятилась к дверям.
