Горы темнеют, кто-то невидимый очертил их контур графитом. Душа замирает в ожидании колдовских сумерек, в предчувствии.
Мы говорим, говорим, говорим…
Запели цикады. Когда они исполнят свою ораторию, наступит полная темнота. Беззвучие. Музыка теперь внутри – там, где душа.
– Ты так и не ешь шоколад? – спрашивает Катя.
Она привезла его много, хватит всей семье. Катюша все хочет, чтобы я вернулась к моему когда-то любимому лакомству. Она чувствует, что лишь тогда произойдет мое полное возвращение к жизни.
Нераскрытые коробочки лежат возле вазы с фруктами: After Eight, Lindt, Mozart.
Я вспоминаю, как мои старшеклассники писали сочинения под негромкую музыку Моцарта. Он часто звучал у нас на уроках…
И опять я о своих учениках. Катя терпеливо слушает. Она знает мою страсть: мою работу, мой театр, вечера поэзии. Теперь мне этого не хватает, как не достает общения, задушевных разговоров. Не достает любви – что уж скрывать…
Ночь располагает к таким мыслям.
Мы не сразу замечаем, что гор уж нет, темнота прикрыла их своей невесомостью. Небесная чаровница открыла шкатулку с украшениями – и посыпались алмазы, рубины, сапфиры…
Драгоценное небо расширяется, пространство магически влечет в неведомые дали. А душа… Душа упорхнула в детство.
Катя задремала в уютном гнездышке – так мы называем наши овальные диванчики. У моей подруги был долгий перелет из Дюссельдорфа, где она живет уже много лет.
* * *
…Мы только переехали на Волгу, достраивали дом, мама еще не работала. Семья у нас большая: дедушка с бабушкой, я с мамой, ее сестренка, племянница.
Поехали в город Волжский (минут двадцать от нас) за покупками к школе – я собиралась в первый класс. Когда закончили, зашли в гастроном. На первом этаже я увидела сверкающие серебристыми боками ряды веером выложенного шоколада. Прошу:
– Мама, купи, пожалуйста, шоколад.
– Это не шоколад, а пачки сигарет, – ответила она.
Я поняла. Как говорит мама, я всегда была понятливой девочкой.
Несколько дней назад я ходила за хлебом в наш магазин. Там увидела солдат. В руках они держали плитки шоколада, отламывали квадратики, ели, а я смотрела на них, не отрывая глаз. Я не знала вкуса шоколада, но поняла, что это не просто сладость, а что-то особенное.
Пришла домой, взяла прямоугольное печенье и, отламывая маленькие кусочки по тоненьким ложбинкам, медленно ела, чтобы мой «шоколад» как можно дольше таял во рту. Я надавливала на кусочек печенья языком, поглаживая его.
Может быть, у шоколада такой же вкус?
Настоящая встреча с шоколадом случилась в первом классе.
Седьмого марта у всех девочек на партах лежали одинаковые подарки: цветные карандаши и альбомы для рисования. Но у меня еще оказалась красивая деревянная шкатулка. Только у меня! Поэтому я не смела ее открыть. И тогда Анастасия Васильевна сказала:
– Вера, это тебе от Олега.
Я почему-то покраснела. Но своим детским умом поняла, что этот белокурый мальчик с большими глазами выделил меня.
Открыла я ее дома. Там были шоколадные конфеты – большие, в ярких золотистых и серебряных одеждах с изумительными рисунками.
С тех пор я очень люблю шоколад. Любила.
* * *
Мы с пятиклассниками сочинили волшебные сказки и оформили их в книгу – двадцать восемь произведений.
В детстве мы верим в чудеса. Герои преодолевают любые препятствия на пути к счастью, и все заканчивается свадьбой.
– А потом что? – спрашивает Антон.
Действительно, а что потом, когда белое платье повешено в шкаф и нужно готовить обед любимому? А дальше – трудная работа по выстраиванию новых взаимоотношений, куда примешивается быт, родственники… И справиться с этим не всем под силу. И начинается: А ты… А я…
