— Ксюша... ты так и будешь тут сидеть?
Обернулась, поморщившись, будто давно забыв о моём существовании.
— А, ты тут ещё что ли? Да, всё нормально. Спасибо, что помог. Пока.
Помахала ладошкой и отвернулась, будто так и должно быть. Будто сейчас и правда стоит оставить её в покое и уйти.
Посмотрел на это, плюнул и пошел к машине.
Ксения.
В голове кавардак, мысли кружатся, путая реальное и вымышленное. Наверное, всё из-за алкоголя, мне бы хотелось в это верить, но почему-то больше похоже, что я на нуле. Похоже, что ещё немного и моя голова взорвётся, не в силах разгадать хоть что-то, не в силах понять хоть что-то. Нужно успокоиться.
И вокруг тишина, вдалеке мерцают огни фонарей одиноких путников, заплутавших в этой ночи, да тех, кто ещё не спит в своих новостройках на том берегу. Только почему так кошки скребут на душе? Почему от всего этого хочется зажмуриться, иначе разревусь. Из-за чего? Что мне так плохо-то? Единственный способ сейчас успокоиться – тихонько петь… Может, полегчает? Всегда же помогало, кажется. Проморгалась, не давая пелене слёз окутать душу. Тихо шепчу слишком знакомый мотив, становясь увереннее каждым следующим словом:
"Коли я залишаюся один,
[Когда я остаюсь один]
І просто дивлюся в темряву,
[И просто смотрю в темноту]
Чому мені так хочеться вити
[Почему мне так хочется выть]
Про тебе і твоїх мріях?
[О тебе и твоих мечтах?]"
Увереннее..
"Чи не забуду спогади.
[Я не отпущу воспоминания]
Чи не зможу тебе віддати.
[И не смогу тебя отдать им]
Відпустити в чорне небо.
[Отпустить в чёрное небо]
Назавжди в небо.
[Навсегда в небо]"
Почти шепотом:
"Чи не забуду спогади.
[Я не отпущу воспоминания]
Чи не зможу тебе віддати.
[И не смогу тебя отдать им]
Коли я залишаюся один,
[Когда я остаюсь один]
І просто дивлюся в темряву,
[И просто смотрю в темноту]
Чому мені так хочеться вити
[Почему мне так хочется выть]
Про тебе і твоїх мріях?
[О тебе и твоих мечтах?]"
Замолчала, поежилась... да, всё же так лучше. В этой чёртовой ночи, в этой тишине уже не так больно, уже не так страшно быть одной.
Вдруг почувствовала, как сзади на плечи что-то упало. Посмотрела – пиджак. Оглянулась – этот чертяка стоит рядом… выдохнула, зажмурившись. Ну как так-то, а? Снова? Да, точно, я мастер влипать в нелепые ситуации! Выдайте мне кто-нибудь Золотую Малину и отправьте уже на заслуженный покой, а?
— Встань, сейчас плед постелю. - Совершенно умиротворяющим тоном пробует убаюкать мою растерянность.
Послушалась. Расстелил плед. Стоп, он за этим ходил в машину? Из-за моей прихоти, серьезно? Ну, допустим.
Села обратно.
— Укрой ноги. — Сел на край спиной ко мне, подогнул колени.
— Спасибо.
Замолчал. Выдохнул и вдруг продолжил:
— Это было красиво.. Если бы не бросил курить, лучше момента и не придумать: ты поешь рядом, я делаю глубокий затяг… выдыхаю, пуская колечки дыма, что стремятся к небу... Да, круто. - Улыбнулся, будто поделился чем-то сокровенным со мной.
Хмыкнула, не найдя слов особых. Он вдруг продолжил:
— Tobacco e Venere riducon l’uomo in cenere.
— Что это значит? - Мельком глянула.
Обернулся ко мне, видимо думая, сказать или нет. И я готова поклясться, что сейчас этот Алексис ухмыльнулся.
— Сигареты и женщины до добра не доведут, Ксения.
Какая глупость! Отвернулась. Укрылась, обняла колени. Стало теплее, намного теплее. Вижу краем глаза, как снова уставился… смотрит опять внимательно, что попроси его составить мой фоторобот, тот явно справится. Снова изучает?
