Михаэль явно не ожидал такого напора и несколько секунд недоумённо хлопал ресницами. О чём только думал? Потом перевёл взгляд с одной девушки на другую и обратно, посмотрел на банку в руках у Сесили и улыбнулся.
– Вы собрались есть из одной и той же? Это же не гигиенично, – изрёк он в итоге.
– Очередной зануда на мою голову! – измученно застонала Сесили, пока младшая хихикала в кулачок, – смотри: обидимся. Ну и… Так уж и быть: сходим на кухню за ещё двумя. Только утром сам будешь объяснять миссис Сазерленд, куда они все подевались.
– Ла-а-а-д-н-о, – ещё шире улыбнулся он и неожиданно подмигнул им. – Ловлю на слове.
Сердце Элис ушло в пятки, и она глуповато подняла уголки губ. Когда из коридора раздался голос сестры, а потом та и сама вернулась к двери, чтобы потянуть её за собой с раздражённым: «Пошли»!», единственное, на что Элис оказалась горазда, было хриплое: «До скорого!» и вялое махание ручкой.
На чердаке, к счастью, нашлось достаточно места, чтобы все трое чувствовали себя комфортно. Михаэль опустился на подоконник у круглого окна с форточкой, пока сёстры устраивались на ковре возле заброшенных книжных полок. Крыша имела уютную форму треугольника, пахло какими-то пряностями, похожими на терпкие духи миссис Сазерленд, а в другом от окна углу, сваленные в кучу, лежали сковородки, половники, портрет короля Георга, который недавно перенесли сюда из гостиной, и даже старый чёрно-белый телевизор.
– Ну, – первая заговорила Сесили, с полной непринуждённостью отправившая в рот ложку с вареньем, – рассказывай.
Михаэль улыбнулся и сел на подоконник так, чтобы видеть лица девушек. Он, похоже, совсем не стеснялся их, словно разговаривал с родственницами. Лунный свет за его спиной скопами проникал на чердак, придавая его взгляду и улыбке чуть больше таинственности. Банка с вареньем лежала рядом нетронутая.
– Что именно вы хотите знать?
– Ну, например… Откуда ты такой взялся. Миссис Сазерленд сегодня целый вечер рассказывала нам, какой «герр Штерн» весь из себя хороший: и руку ей у входа поцеловал, и гостинцев привёз.
– Правда? – неожиданно живо переспросил Михаэль.
Что-то в его голосе не понравилось Элис, и она нахмурилась. Почему всё время говорила только Сесили? Разве у её младшей сестры не нашлось бы своей индивидуальности?
Если, конечно, не считать непривычно заострённых ушей, которые отец в насмешку называл «эльфийскими» и которых Элис очень стеснялась, пряча под причёской… А ещё те страшные сны про средневековую даму, от которых не помогали даже таблетки от бессонницы… На всю семью только она ими мучилась!
– Прямо-таки Эшли Уилкс, – заговорила Элис, стараясь придать голосу уверенности, и с достоинством выдержала взгляд Михаэля, – не то, что всякие хамы и смутьяны Батлеры.
– Простите, – откликнулся он, – я не разбираюсь в любовных романах. Я больше по науке… А вежливости научила мама.
– Что даже «Трамвай-желание» не смотрел?! – ахнула Элис, округлив и без того большие глаза, загоравшиеся восторгом каждый раз, когда кто-то упоминал любимые фильмы или героев. – И Марлон Брандо не впечатлил в роли Стенли?! Даже последняя сцена с Бланш, когда доктор?..
– Ни одного имени не знаю, – виновато потупился Михаэль, рассматривая кончики туфель, – я не такой начитанный, как вы, мисс Вудсток. Вынужден вас разочаровать.
Элис надула губы, села и подобрала под себя коленки. Прекрасный образ принца рассыпался на глазах. А ведь она часто представляла, как они с будущим «возлюбленным» дни напролёт читали книги и обсуждали героев… Неужели эти мечты совсем несбыточны?
