- Мне было бы легче от этого, ушастик, если бы ты сказала это Сандро, чтобы он перестал смотреть на тебя так, будто ты собираешься устроить ему засаду с сухофруктами.
- Предполагается, что это будут конфеты, - отозвалась Фера машинально.
Бард указал на неё кружкой.
- Никаких конфет для мага, Фера.
- Тебе не нужно повторять мне дважды, - мрачно отозвалась Фера. После долгих дней, которые минули со Дня Солнцестояния, когда Сандро относился к ней мягко, маг стал необщительным и молчаливым в её присутствии. Если несколько месяцев назад она была бы не против, то теперь каждая молчаливая вылазка вызывала у неё слишком знакомое чувство раскаяния за свои проступки.
Стояла ранняя ночь, и Фера спустилась вниз, чтобы принести ещё выпить для себя и Лаварэля. Остальные ещё не пришли в таверну, и она была почти благодарна судьбе за возможность поговорить с Лаварэлем наедине. Она скорее пробежалась бы голышом по Верхнему городу, чем извинилась за то, что подарила магу несколько крайне необходимых безделушек, но было облегчением сказать себе: «Больше никаких поддразниваний. Никаких глупостей, больше не заставлять мага смотреть на меня так, будто я швырнула котёнка через всю комнату, а не просто вручила ему столь необходимый носовой платок».
В баре было гораздо больше народу, чем обычно: группа местных горожан, судя по одежде, бедняков, улюлюкали в углу. Молодая женщина в пожелтевшем белом платье суетилась вокруг, раздавая кружки с выпивкой и тарелки с едой посетителям таверны, которых, казалось, только забавляла шумная вечеринка.
Женщина остановилась рядом с Ферой и, пожав плечами, протянула ей небольшой полотняный мешочек.
- Благослови тебя Создатель, госпожа страшная эльфийка! – сказала она, обнажив в улыбке несколько отсутствующих зубов. Затем она поспешила обратно к своим друзьям, словно довольная собственной смелостью.
- Ненавижу мальчишники, - проворчал бармен, протягивая Фере запотевшую бутылку вина и в обмен на монету.
Фера поднялась по лестнице в комнату Лаварэля, зажав бутылку вина подмышкой, и высыпала содержимое мешочка на ладонь. Ирония не ускользнула от неё, когда оттуда выпали три конфеты, завёрнутые в миндальную глазурь. Борясь с желанием швырнуть их на пол, она засунула две обратно в мешочек, третью зажала между двумя пальцами и подняла к глазам. Она выглядела достаточно безопасно, и возможно, Фера позволила бы Лаварэлю съесть одну для начала – наверняка он уже достаточно привык к деликатесам Нижнего Города.
Свидетельством её рассеянности стало то, что когда бледная тонкая рука с длинными пальцами схватила её за запястье поверх перчатки, это полностью застало её врасплох.
Сандро стоял в коридоре перед комнатой Лаварэля и, прищурившись, смотрел на Феру сверху вниз. Девушка часто подозревала, что маг знал какой-то особенный путь в «Пьяную русалку», и вот подтверждение – Сандро абсолютно точно не было в главном зале, когда она проходила там.
Затем Фера поняла, что она держит в своей руке. Дерьмо Демонов.
- Ты не можешь просто оставить это в покое, да, Фера? – сказал Сандро. – Хорошо.
Они одновременно посмотрели на конфету, зажатую между пальцами Феры, в руке, которую держал Сандро.
Фере оставалось только стоять и смотреть, её загнали в угол. Это был фарс, почти такой же надуманный, как кукольные представления, устраиваемые на рынке в Верхнем городе. Решил ли Создатель, что в её жизни было достаточно трагедий, и хотел ли, чтобы вместо этого она превратилась в комедию?
