Похоже, ему давно хотелось выговориться, но некому было.
С ювелиром Адамом Яковлевичем он познакомился год назад. Тогда между ними и состоялось это соглашение. Если владелиц старинной вещи желал получить за неё деньги, Евгений передавал его антиквару и тот выкупал вещь, а Евгений получал за это, свой, не большой процент.
Пелагея Григорьевна на отрез отказалась продавать брошь. Тогда, Адам Яковлевич разработал этот план со спонсором.
– Мне оставалось только сделать квитанцию, чтобы она не сомневалась в достоверности сделки и передала брошь на экспертизу.
Евгений замолчал.
– После экспертизы к хозяйке вернулась бы подделка, а брошь осталась у ювелира? Уточнила Рената.
Евгений кивнул, опустив голову над чашкой остывшего кофе.
– Адам Яковлевич планировал изготовить копию в течение месяца, – сказал он, не глядя на Ренату.
– Отличный ход. Все, кто о броши слышал, видеть её, никогда ни видели, – дополнила она, свою версию, – А вам она, разве не показала брошь в ваш первый, к ней приход?
– Я просил, но она сказала, « я такую вещь дома не храню, да и вы не эксперт».
– А называл ювелир стоимость броши?
– Ориентировочно, триста тысяч евро.
– Ого, – не выдержала Рената.
– А брошь у ювелира?
– Нет, – испуганно сказал Евгений.
– Мы договорились с Пелагеей Григорьевной, что встретимся в субботу утром, чтобы всё оформить, и я заберу брошь на экспертизу. Она требовала акт передачи с печатью музея. Я подготовил его и пошёл к Карбитовой.
На подходе к дому, увидел, как соседка с собакой уходила гулять. Боялся, что не дозвонюсь, но буквально передо мной входная дверь распахнулась и женщина впустила меня.
Постучал к Пелагеи Григорьевне, тишина. Стукнул сильнее, дверь и открылась. Когда вошёл, не сразу понял, что случилось, пока не споткнулся об бронзовую статуэтку.
Пелагея Григорьевна была мертва. Я испугался, решил забрать квитанцию и деньги. Всё перерыл, но не нашёл.
Побоялся, что соседка вернется и застанет меня врасплох, захлопнул дверь и ушёл.
Поехал к Адаму Яковлевичу и всё ему рассказал.
Тот ужасно разозлился. Стал меня расспрашивать, кому я ещё про брошь рассказывал, даже меня стал в убийстве обвинять, оскорблять…
Евгений сделал паузу, успокаивая свою обиду.
– Вы уверены, что он говорил правду.
– Вполне. Он был в ярости, ему так хотелось заполучить эту брошь.
Мне дал три дня, чтобы я деньги нашёл и ему вернул, а где я их найду? Евгений, взял голову двумя руками и поставив локти на стол.
Рената, чтобы хоть как-то поддержать парня, достала из сумки квитанцию и передала её молодому человеку.
– Всё будет хорошо. Вот берите.
Она подвинула к нему квитанцию. Его глаза округлились.
Положив деньги под чашку, встала и не прощаясь, вышла из кафе.
Настроение было удручающим. Её не радовал ни теплый сентябрьский день, ни солнце, что так ласково светило в лицо.
«Сколько страха и горечи испытывает человек, создавая себе недозволенные обстоятельства. А всё ради чего? Ради наживы и минутного блага. Совершенно, не задумываясь о возможных последствиях, уповая только на авось. Авось пронесёт, и я заработаю хороших денег.
Хороших денег можно заработать честным путем, правда, они не будут большими. Зарплата оформителя копейки, совсем не то, о чём мечтал молодой человек пять лет, учась на историческом факультете.
Хочется машину, дорого одеться, вот и пошёл на сговор. Хорошо если этот урок он воспримет, как предупреждение, а не как «авось», думала она».
