– А, ну вот здесь, – воскликнул он, когда машина подъехала к девятиэтажке в районе автовокзала. – Благомысловы их зовут. Серега и Мира.
– Пошли, – сказала Лариса, выходя из машины.
Фунин выбрался вслед за ней и побрел уже нетвердой походкой к подъезду. Внутри они два раза ошибались адресом, и в конце концов выяснилось, что они ошиблись домом. Оказывается, Благомысловы жили в соседней девятиэтажке. И просто благодаря неразвитой фотографической памяти Бориса Сергеевича они не сумели с первого раза попасть в нужное место. Фунин где-то около пяти минут разглагольствовал о том, как он с детства страдает оттого, что не умеет ориентироваться в городе, а потом заявил, что разобраться в этом ему всегда помогало пиво.
– С детства? – съехидничала Лариса. – Тогда неудивительно, что у вас провалы в памяти.
– Да, практически с детства, – ответил Фунин. – Лет с семнадцати. Как-то я ошибся адресом и вместо одной девчонки попал в другую квартиру. Там жила другая девчонка, с которой я тут же подружился. Вот так я ушел от первой жены ко второй!
– То есть к Тамаре?
– Нет, Тамара моя четвертая жена, – с гордостью произнес Фунин. – Но скоро будет и пятая, – оптимистично заявил он. – Вот мы с вами раскроем дело – и тут же в ЗАГС.
Лариса не выдержала и рассмеялась.
«Бывают же на свете такие дураки! – подумала она. – И где только он четырех жен нашел?»
– Борис Сергеевич, вы наконец сориентировались?
– Да! Вот эта дверь, точно, – Фунин указал на старую деревянную дверь без кодового замка.
– Точно? – сдвинула брови Лариса.
Вместо ответа Фунин с гордостью прошествовал вперед и раскрыл перед ней дверь.
– Прошу! – церемонно воскликнул он.
На их счастье, чета Благомысловых оказалась дома. Дверь открыл высокий, худощавый субъект с хвостиком каких-то подозрительно грязных волос непонятного цвета. Нос субъекта был скрючен в невообразимую загогулину, весь облик его был каким-то мефистофельским.
– Вы ко мне? – осведомился он.
– Да, привет, Серега, – панибратски обратился к нему Фунин, выходя вперед.
Благомыслов поморщился, но пожал протянутую Фуниным руку. За его спиной показалась приземистая полная женщина лет тридцати, с прической из жгуче-черных кос, уложенных вокруг головы «корзиночкой».
– Здравствуйте, – немного удивленно поприветствовала она гостей. – А вы еще рано.
– У нас обстоятельства, – загадочно произнес Фунин, видимо, вжившийся в образ детектива, правда, скорее карикатурного. – Разговор есть.
Через минуту Лариса с Фуниным сидели за круглым деревянным столом, покрытым старенькой клеенкой, вместе с Сергеем и Мирой, которые рассматривали предъявленные им фотографии убитого Олега.
– Нет, никогда не видели, – качали они головой. – К нам он точно не приходил. Внешность больно запоминающаяся.
– Вот, я же говорил! – с победным видом посмотрел на Ларису Фунин.
– А у нас в городе есть еще места, где собираются буддисты? – обратилась Лариса к Благомысловым.
– Есть, – ответил Сергей. – Но тех, кто приходит туда, мы всех знаем. А этого человека в первый раз видим.
– Ну что ж, – со вздохом проговорила Лариса, убирая фотографии. – Не стану больше вас задерживать.
– А вы приходите к нам, у нас очень интересно, – пригласила Мира. – Может быть, найдете путь для просветления.
– Спасибо, может быть, и зайду, – улыбнулась Лариса и потянула за собой Фунина.
– А я остаюсь! – вдруг заявил тот.
Он уже прекрасно устроился на стуле, вальяжно развалившись, расслабился, и двигаться ему явно не хотелось. Лариса заметила, как вытянулись лица обоих Благомысловых, и потянула Фунина сильнее.
