Ровена промолчала, проигнорировав его ответ, и затаила дыхание в предвкушении его рассказа. И настроилась услышать что-то особенное, сверхъестественное, сказочное. Почему-то и сам Питер для неё был каким-то в этот миг особенным, загадочным и всё, что с ним связано должно было быть особенным. В этот момент, когда её глаза расширились от удивления, рот приоткрылся от предвкушения ответа, Питеру вдруг стало жаль, что ему придется сказать совсем не то, чего ожидает от него девушка.
Иногда её наивность, бесхитростность так подкупала.
Он улыбнулся, и Ровене показалось, что Питер самый красивый на всём белом свете мужчина.
Её глаза снова заискрились ярким блеском.
Питеру ещё больше стало не по себе, ему не хотелось обмануть ожидания девушки, но вспомнив предупреждение Джона, что скромность Ровены, возможно, напускная, и она запросто может притворяться и, по всей видимости, делает это весьма правдоподобно, поэтому решил сказать ей правду без прикрас.
Ещё свежи в его сердце упрёки Анфред. Более того, она теперь ехала рядом с ними.
– Ровена, я не скажу тебе ничего такого, что ты ожидаешь от меня услышать. Спустись на землю девочка. Я обыкновенный человек, как и все вокруг. И нашёл тебя потому, что у моего коня особые подковы, и он всегда откликается на мой свист. Если он его услышит, то сразу же помчится на мой зов, – проговорив, он громко, довольный, засмеялся.
Ровена получив правдивый и вполне удовлетворительный ответ, обиделась.
Она чувствовала себя обманутой.
Но, а что, собственно, она хотела услышать, что он маг и волшебник или чародей?
Ведь это и так очевидно.
Как она не догадалась о подковах сама, у неё просто всё из головы вылетело. Во всём виноват Питер. Конечно же, Питер.
Ну, а кто ж ещё?
Он сидит уже у неё в печёнках. Когда он рядом, она не о чём толковом не могла думать и ощущала себя полной дурочкой.
Вот и сейчас. Ровена представила себе, как Питер над ней насмехается, наверное, считал её бестолковой, наивной или просто дурочкой.
Питер в один миг в её глазах уменьшился в сто крат и стал самый заурядным мужчиной на свете, и как она не замечала этого раньше, размышляла девушка.
Она демонстративно отвернулась от него.
Настроение испортилось окончательно и вытеснило из её сознания приятное впечатление, полученное от поцелуя. И это было сейчас весьма кстати, приговаривала себе Ровена, вспоминая назидания Анфред.
Питер видел состояние девушки и предпринял попытку помириться.
– Ну же, Ровена, не дуйся.
– Питер, я больше не желаю слышать твой омерзительный голос.
Он снова засмеялся, по-детски наивная и такая милая леди Ровена ему тоже нравилась.
Ровена обернулась на его смех.
Она смотрела на него как на умалишенного, которому покажи только пальчик, и он сразу же будет смеяться.
Питер не сдавался.
Почему-то ему вдруг захотелось получить от Ровены улыбку и развеселить её.
– Пока не показался на горизонте замок, ты умоляла меня сказать хоть слово.
– А теперь говорю тебе, Питер, что с меня довольно.
– Вот как!
– Да! Я утомилась от твоего общества.
Ровена даже обрадовалась такому обороту.
Ссора с Питером – действительно как нельзя кстати, и она ухватилась за неё как утопающий за соломинку.
Анфред была права, надобно уже давно выбросить его из головы. И ей казалось, что она приняла верное решение. Придерживаясь состояния ссоры, ей будет намного легче забыть его, если она будет думать о нём как о заурядном мужчине.
