Дурак...
Она тут же просыпается, распахивает глазищи. И упирается руками мне в плечи. А я - я никак не могу придумать, что делать дальше.
Так и смотрим друг на друга.
-Я, что, должна за ужин натурой расплатиться?! - шипит Злата дикой кошкой, - Это вы, господин начальник, не угадали! Отодвинься!
Требует с угрожающими интонациями в голосе.
Отодвигаюсь.
Я же... Вообще ничего не понимаю. Ни зачем это сделал, ни то, что делать дальше.
Злата уже энергично трясет ручку. Того и гляди вынесет автомобильную дверцу.
-Сними блокировку! А я-то подумала, что ты человеком можешь быть!
Слушаюсь. Потому что не представляю, что делать.
-А я кто?! - мой голос тоже начинает звенеть.
-Гондон! - выдает она и выскакивает из машины.
Я беспомощно смотрю, как она торопится к своему подъезду. Как бы не упала...
-Дура... - сиплю себе под нос.
До подъезда рыжая, вредная лиса добирается без происшествий. А я откидываюсь на спинку и спрашиваю сам себе, окончательно ли я сдурел или только наполовину. Если когда-нибудь Злата и Кира встретятся, и если Злата захочет очернить меня в глазах невесты, то ведь мне и крыть нечем будет.
И чего я к ней полез? А потом меня прошибают воспоминания о совместной ночи - сладостные и тягучие. Долблюсь головой о подголовник.
Я же всё решил! Решил! С девицей с низкой социальной ответственностью мне вместе делать нечего.
Уезжаю домой. Что мне теперь в её дворе всю ночь стоять?! Объясниться, наверное, надо. Только вот что я могу объяснить? Что у неё губы сладкие и что я её хочу? За такое объяснение я по роже получу... Характер-то у Златы Никитичны как у тигрицы.
Короче, этим вечером я сам себя озадачил. Не нужно со Златой пересекаться. От этого одни проблемы.
Однако на следующее утро, явившись на работу, даю распоряжение своему секретарю:
-Вызовите мне главного бухгалтера.
Нужно разобраться, почему беременная сотрудница уходит с работы в 11 часов ночи.
Непродолжительное время спустя раздается осторожный стук в дверь моего кабинета.
-Войдите! - произношу, стараясь звучать ровно.
-Можно? - переспрашивает главный бухгалтер, высвечивая мне голливудской улыбкой.
-Да! Я же вас вызывал, - улыбка сползает с ее перекачанных губ, цепляясь лишь за их краешки. Окончательно не сходит. Видимо, она еще не верит, что я собираюсь её вздрючить. И вовсе не в том смысле, о котором она мечтает.
Она цокает по полу в туфлях на такой шпильке, что удивительно, как еще не сломала ногу.
-Присаживайтесь, - говорю я.
Всё-таки не настолько плохо я воспитан, чтобы заставить её стоять.
Женщина опускается на стул, явно стараясь выглядеть грациозной.
-Виолетта Алексеевна, скажите мне, до которого часа в нашей организации установлен рабочий день?
Моргает нарощенными ресницами. Госпадиии... Хоть что-то настоящее у женщин теперь осталось?
-До шести, - всё же отвечает.
-Хорошо, - киваю я, - Тогда объясните мне, что делала здесь Калугина из бухгалтерии в 22 часа 54 минуты? Она именно во столько покинула вчера офис.
-Я-я-я... - и всё. На этом информация, которой она может со мной поделиться, заканчивается.
-А вам известно, что она - беременна? - что-то нехорошее мелькает в глазах женщины, но она потупляет взгляд.
-Да.
-Очень хорошо. Стало быть, вы знаете, что у беременных рабочий день сокращается на час? - не оставляю ее в покое.
-Да.
-В таком случае, если вы не в состоянии организовывать рабочий процесс в своем подразделении таким образом, чтобы все всё успевали, я задумаюсь о том, что мне нужен другой специалист на эту должность.
