Подарок сиддха - страница 6

Меня они вряд ли помнили, но я, по старой памяти, пожертвовал по десять рупий именно им, а новичков оставил на потом.

– Здесь так классно! – воскликнула Майя, разглядывая набережную Ганги, где каждый вечер проводились церемонии поклонения священной реке. – Я все это видела на фото, а теперь это прямо передо мной. Даже не верится!

– Мне здесь очень нравится. Когда я жил в Ришикеше, то каждый вечер ходил сюда на Ганга арати – просто великолепное зрелище.

– А во сколько оно начинается?

– В шесть вечера. Отдохнем и можно будет прямо сегодня сходить.

– Да, Андрей, давай.

Свернув в проулок и обойдя лежащих на бетоне умиротворенных бычков и медитирующих собак, мы достигли здания гостиницы.

Удивительно, но здесь с моего предыдущего визита вообще ничего не поменялось: тот же управляющий Прадип и его помощник Сурендер встретили нас восторженными улыбками.

– Андрей, друг, я рад тебя видеть! – воскликнул Прадип, горячо пожимая мне руку.

– Я тоже очень рад встрече. Знакомьтесь – это моя попутчица Майя.

– Очень приятно. Ну что, в храм снова поедем? – Прадип напомнил о прошлой совместной поездке в его любимый храм Шивы, находящийся в селении Нилакантха.

– Не знаю пока. Какие у вас сейчас цены?

– Так же: 1200 рупий за номер с кондиционером.

– Два свободных номера на одном этаже найдется?

– Конечно. На втором этаже. Кстати, помнишь, ты в прошлый раз оставил мне обувь и новую курту, чтобы я их кому-нибудь пожертвовал?

– Ну да, помню.

– Я отдал их одному человеку и вот тебе от него благодарность, – Прадип достал из стола браслет из рудракши. – Я знал, что ты когда-нибудь снова приедешь и хранил это.

– Вот это да! Спасибо! Я действительно приехал снова.

– Куда на этот раз отправишься?

– Пока не определился. В Бадринатх, наверное, с Майей съездим. А там видно будет.

– Ну хорошо. Давайте паспорта.

– А можно копии? – спросила Майя.

– Можно. Сколько суток будете оплачивать?

– С меня пока что за пару суток, – ответил я.

– С меня тоже за двое, – сказала Майя.

Заплатив денюжку, мы в сопровождении Сурендера и, взалившего на себя наш багаж, служащего с неразборчивым именем, поднялись на второй этаж.

Я выбрал номер, в котором останавливался в прошлый раз, а Майе достался точно такой же по соседству.

– А тут очень даже неплохо, – сказала Майя, заценив свое жилище.

– Ну да. Только воду из под крана пить не вздумай. Даже зубы лучше чистить с бутилированной водой.

– Про это я в курсе.

– У тебя найдется какое-нибудь длинное платье? – спросил я.

Майя была в шортах, и ее стройные ноги могли свести с ума не только обычных мужчин, но даже лежащих на смертном одре столетних стариков. В таком виде было допустимо разгуливать по Ришикешу только детям, но для взрослой девушки это считалось непристойным. Разумеется, в отличие от стран, где царит радикальный исламизм, здесь, кроме осуждающих взглядов индийских женщин, это ничем более не грозило, но, все же, лучше было уважительно отнестись к местным традициям.

– Я взяла с собой сари, – ответила Майя.

– Отлично! В сари ты станешь жемчужиной Ришикеша, даже воообще всей Индии.

Улыбнувшись друг другу, мы уединились в своих номерах.

Проснулся я за полчаса до установленного на будильнике времени из-за шума за окном. Там, на кондиционере, взгромоздились две обезьяны и периодически недовольно кричали.

– Эх, как бы сейчас пригодились петарды, – подумал я.

В отличие от коров, обезьяны в Индии порой ведут себя крайне нагло и злобно – могут запросто вырвать пакет с едой из рук, стянуть с головы кепку, или очки, а если будешь сопротивляться, то оцарапают, или даже укусят. В прошлый мой приезд, стая этих бестий ворвалась в соседнюю гостиницу и перевернула там все вверх дном. Вот к чему приводит безнаказанность. Индийцы считают обезьяний род сородичами Ханумана (обезьяноподобного сына Бога Ветра, известного своей преданностью Рамачандре – седьмому аватару Вишну), а потому не предпринимают никакого насилия в отношении их.