– Прости, дружище, я не знал про Роуз. Если бы знал, то…
– Ты не мог знать, да и потом, у тебя у самого не лучшие времена сейчас. – Макс сочувственно добавил: – Может, и хорошо, что тебя не было здесь. Это был тяжелый год для всех. Но, Мэтт, я хочу, чтобы Роуз работала под твоим присмотром. Хочу, чтобы она поверила в себя и начала жить.
После того как Макс получил обещание от друга, скрепленное рукопожатием, Мэтт оставил начальника в глубокой печали одного.
Мэтт не удержался и закрыл лицо руками. Разговор с Максом не выходил у него из головы. Произошедшее с Роуз и то, через что ей пришлось пройти, совсем не упрощали поставленную начальником задачу, а только еще больше усложняли. Теперь он терялся в раздумьях, как вести себя с Роуз и как привлечь ее к работе, не рискуя жизнью. Голова начала болеть, а мозг кипеть от потока мыслей. Он спустился вниз и вошел в маленькую комнатку, в которой можно было перевести дух и отдохнуть, выпить горячего чая или кофе или просто посидеть на диване. А можно и то, и другое сделать одновременно, скрываясь ото всех.
Роуз словно тень сидела на диване и смотрела в одну точку. Мэтт стоял и переминался с ноги на ногу в дверях, решая – зайти внутрь и поговорить с ней или лучше оставить сейчас ее одну.
– Если ты думаешь, что я кусаюсь, то могу тебя заверить, что все нужные прививки я сделала давно, – послышался голос Роуз.
– У вас это семейное, Коены?! – попытался пошутить Мэтт, прошел внутрь и сел напротив подопечной. – Что ты тут делаешь одна?
– Прячусь от всех, – то ли в шутку, то ли всерьез ответила Роуз, так как голос ее был, как и взгляд, отстраненный.
– Да. Хорошее место. Я тоже часто люблю здесь прятаться.
Только сейчас Мэтт заметил, как она превратилась из жизнерадостной, амбициозной, с искрящимися глазами девушки в потухшую, грустную, даже мрачноватую даму.
– О чем думаешь? – спросил Мэтт и решил вовлечь ее полностью в разговор, чтобы хоть как-то привести в чувство и оживить, и поспешил добавить: – Тебе, наверное, не терпится приступить к работе. С чего бы ты хотела начать?
Она перевела взгляд на него и еле заметно улыбнулась:
– Ты что, разговаривал с папой? Откуда такие перемены? Что он тебе рассказал про меня?
– О чем ты? – пожал плечами Мэтт, но увидев, что на Роуз это не подействовало, неохотно ответил: – Он сказал, что у тебя сейчас непростой период. Я думаю, что ты смело можешь приступить к работе у нас. Кому какое дело до этого опыта!
– Тебе, например, – с улыбкой на лице сказала Роуз. – Кого ты пытаешься обмануть? И ты совсем не умеешь врать.
Мэтт согласился с девушкой, ведь врать он действительно ненавидел с самого детства. Роуз рассмеялась, впервые за последние несколько месяцев, и сквозь смех произнесла:
– Для меня остается загадкой, почему папа подослал ко мне именно тебя, – она наконец-то перестала улыбаться и серьезно посмотрела на Мэтта.
– Может, потому что я могу найти с тобой общий язык? – предположил он.
– Например… как тогда, когда мне было шестнадцать? – снова неожиданно для себя она произнесла вслух. – Оно все еще у тебя или ты его выбросил?
От произнесенных слов и глубокого взгляда черных глаз девушки Мэтту стало как-то неуютно и не по себе. Будто это он стажер, а не Роуз, и сидит перед начальником и то и дело смущается при каждом произнесенном слове. Мэтт явно занервничал, а пальцы застучали по обивке дивана. Захотелось поменять тему немедленно. Ее ужасно развеселило, как Мэтт смущается при упоминании какой-то мелочи, связанной с детством девушки. Роуз улыбнулась.
