Дом Агны находился рядом с озером. Внутри оказался красивый дизайнерский ремонт и современная обстановка. Агна выглядела уставшей, и мне стало неудобно, что мы беспокоим её по пустякам. Я сказала об этом Амсету, но он был непреклонен.
Агна тяжело вздохнула и приложила свои руки к моим вискам. Я почувствовала, как её целительская сила потекла в меня, наполняя моё тело жизненной силой. После сеанса я была готова свернуть горы, выполнить самую тяжёлую работу, словно я Геракл. Кстати, интересно, а он существует на самом деле? Может, он даже здесь живёт!
Заметив, в каком состоянии Агна, я решила, что теперь моя очередь помочь девушке. Напоив целительницу чаем и не став слушать её возражений, уложила её спать. И проследила, чтобы сон Агны больше никто не потревожил. Ведь Оксана жива благодаря целительнице. Она не пожалела всех своих сил, чтобы исцелить человека. Агна заслужила отдых.
Я вернулась в гостиную в доме целительницы и села в кресло напротив Амсета.
– Есть новости по поводу твоих просьб,– не очень весело сказал Амсет, с тревожностью глядя на меня.
Сердце моё бешено заколотилось, предчувствуя неприятности.
– Твой долг полностью погашен. Теперь, когда ты вернёшься домой, начнёшь жизнь с чистого листа.
Вернёшься домой! Эти слова, словно клинком, больно кольнули моё сердце. Как ему сказать, что я не хочу возвращаться домой! Как ему сказать, что я хочу остаться здесь!
– И насчёт Петра, – Амсет сделал паузу, будто подбирая слова. – Нам не удалось обнаружить его. Никаких следов. Он будто растворился.
– Не может быть,– не согласилась я. – Нужно поискать в больницах. Я видела, как его ранили. Отведи меня в город, я сама поищу, – встала я с кресла, нервно заламывая руки.
– Мы смотрели во всех больницах Берёзовска. Петра Владимировича Соловьёва там нет. Мы думаем, что он может быть в заложниках у Элигоса. Или… он мертв.
Его слова больно отзывались у меня в сердце. Снова непрошеные слезы покатились из глаз. Теперь уже Амсет обнимает меня, желая утешить. И я прячусь в его объятиях от реальности, больше не желая показываться наружу.
– Мы его обязательно найдём. Не плач. Я не могу видеть твоих слёз.
Он аккуратными движениями вытирал солёные слезы с моих щек. Обхватил двумя руками моё лицо и поцеловал в лоб.
– Отведи меня к главному! – всхлипывая, заявила я.
– К главному чего? – непонимающе спросил меня Амсет, разжимая объятия.
– К главному вашего города!
– Зачем?
– Это личный разговор! Я не скажу тебе.
– Я думал, ты уже поняла, кто главный, – улыбаясь мне, сказал Амсет.
Ну, конечно, это он. Какая же я дура. И опустила голову от стыда за свою несообразительность, а ещё учителем хочу стать. М-да!
– Я тебя внимательно слушаю. Что такого личного ты хотела сказать мне, главному? – откровенно веселясь, подначивал меня Амсет.
Я набралась смелости и сказала:
– На каких условиях я могу остаться здесь навсегда? Я не хочу возвращаться домой!
Амсет посмотрел на меня глазами, во взгляде которых я заметила вековую мудрость.
– Ты должна понимать, – начал он, отворачиваясь к окну, – ты не останешься здесь навсегда. Это невозможно! Как только мы разберёмся со сложившейся ситуацией, ты вернёшься домой. И это не обсуждается.
Он говорил стальным голосом, разбивая вдребезги мою последнюю надежду. Мы ещё некоторое время сидели в доме у Агны и молчали, больше не говоря друг другу ни слова.
