Людям… То есть, тем, кто здесь принимает решения.
По коридору, оформленному в том же стиле сдержанной, достойной роскоши, дохожу до кабинета Инрины.
Сегодня я тут уже была, с утра. Охрана на входе направила сразу сюда, стоило назвать имя Оррих-ана.
Но, честно говоря, в начале рабочего дня я была настолько взбудоражена ситуацией, волновалась и почти не обратила внимания на обстановку кабинета. И вот только теперь, зайдя в полуоткрытую дверь и оглядевшись по сторонам, понимаю, что на самом деле, это не кабинет.
Это приемная. Пустующая сейчас, кстати.
А Инрина, похоже, секретарь… Кого?
— Какого Облезлого происходит? — слышится гневное рычание из-за еще одной двери, существование которой в глубине приемной я не заметила с утра, и сразу становится понятно, кто тут является начальником высокомерной Инрины. — Ты видел цифры? Я тебя спрашиваю? Это твоя работа, выяснять!
Встаю на пороге, прижимая к себе бумаги и вслушиваясь в то, как грозный Максан Оррих распекает кого-то, судя по всему, по телефону. И тон его очень неприятный. Довлеющий. Настолько, что буквально вибрация по телу проходит от волнения. И прямо-таки тянет почтительно сгорбиться и, может, даже поскулить униженно… Ловлю себя на этом диком желании, удивляюсь безмерно и прихожу в чувство.
Что это еще такое? Я не волчица, у меня нет генетически заложенного желания подчиниться сильнейшему в стае. Так что нечего тут рычать!
— Не надо мне кронн! — продолжает рычать Максан Оррих, — унеси! И не заходи без разрешения больше! А теперь с тобой, Валан…
Дверь в кабинет открывается, и на пороге появляется бледная и испуганная Инрина с подносом, на котором дымятся чашки с кронном и сладким набором к нему.
Она замечает меня, сужает веки злобно. О, похоже, на мне сейчас выместят обиду, которую нанес босс своим дурным настроением.
— Я выполнила работу, — громко говорю я, по опыту зная, что в такой ситуации лучше опередить события, шокировать и немного сместить вектор, — и у меня есть вопросы.
— Какие еще вопросы? — шипит сквозь зубы Инрина, раздраженно ставя поднос на специальный столик в самом углу приемной, — мне некогда сейчас. Потом.
— Хорошо, — покладисто отвечаю я, — но я бы хотела уточнить по своей работе… Обязанности, график, должностную инструкцию где посмотреть можно…
— Что? Какую еще инструкцию? — злобно рявкает Инрина, садясь за свой стол.
— Должностную, — поясняю я любезно и, видя полное непонимание в красивых злых глазах, начинаю говорить, — знаешь, такой список обязанностей, которые я должна делать… И чего не должна делать. И сколько мне будут платить за работу. А еще права руководителя, и мои права… И многое другое…
— Что это еще за глупость? — раздраженно прерывает меня Инрина, — у нас этого нет и не надо!
— Да как же не надо? — удивляюсь я, поймав и оседлав своего любимого конька, — а как же работники понимают, что им делать?
— Для этого у них есть начальники, — отвечает Инрина, — объясняют!
— Каждый раз? А если у начальника сто человек работает? А если кто-то не запомнит? Неправильно поймет? А новички?
— Послушай, как там тебя… Сандрина, — повышает голос Инрина, — мне это все не интересно!
— Зато мне интересно, — доносится из кабинета тяжелый голос Максана, — иди сюда, женщина.
Вот в моем мире его бы за это определение уже привлекли к ответственности, как сексиста и шовиниста.
— Ну? Где ты там? — нетерпеливо рявкает босс, и я, чуть подпрыгнув от гневных нот, густо заполнивших приемную, торопливо топаю в направлении кабинета.
