- Думала обо мне?
- Да.
- Хочешь пойти дальше, чем в прошлый раз? Он смотрел прямо в глаза, и я не выдержала - опустила взгляд. Мне почему-то показалось, что он не доверяет мне. И я сама начала сомневаться в своих суждениях. Как ответить, если я не знаю, что он предлагает?
- Да, - почему-то ответила я, хотя планировала совсем не это.
Макс сжал ладонь на моих волосах и слегка подтянул к себе:
- Ты трусишь. Но подчиняешься, - выпалил он мне на ухо таким горячим шепотом, словно пытался меня обжечь. - Мое любимое сочетание.
В моей груди разлилось теплое чувство: он был доволен - ради этого стоило рисковать.
Наши губы были совсем близко — осознанно или нет, но Макс притягивал меня все ближе, и сам немного наклонился. Но в самый последний момент, после которого трудно было бы не поцеловаться, он резко отстранился:
- Хорошая девочка. Что наденешь на аукцион?
Я быстро посмотрела ему в глаза и сразу же опустила ресницы — но и этого было достаточно. Он что-то понял и надолго замолчал, сверля меня взглядом. Даже не глядя на него, я чувствовала этого, и довольно быстро не выдержала напряжения.
- Я решила выйти на аукцион как верхняя. Мне понравилось играть с Игорем.
- Ну, это откровенное вранье, малыш. За такое можно и схлопотать, - мягко сказал он, но об эту мягкость я могла бы обрезаться.
- Я просто не могу выйти как нижняя, - умоляюще прошептала я.
- Тогда ты сжульничаешь. Аукцион создан не для того, чтобы проверить на сообразительность.
Макс все еще смотрел на меня, но я старательно отводила взгляд в окно:
- Это ведь по правилам, верно?
- Да, если ты готова и потом играть как верхняя. Но ты отдаешь явное предпочтение нижней позиции, а поэтому я вряд ли разрешу тебе выйти с таким лотом.
- Это нечестно, Макс, - сверкнула глазами я, крепко переплетая руки на груди. - Игорь сказал, что это можно выбирать, так написано в правилах клуба.
- Рад, что ты провела исследование. Правила полезно знать. Но там также указано, что на аукционе участник обозначает реальные предпочтения, а не те, которые ему комфортнее называть.
- А если я просто не хочу стоять на чертовой сцене? Если я…
Тяжелое дыхание и ком в горле мгновенно лишили меня способности говорить, и я захлюпала носом. Как Максу это удавалось? Почему через пять-десять минут в его обществе я превращаюсь в беспомощного ребенка?
- Шшшш, - он вернул свою ладонь на мою щеку, снова отводя волосы назад, - тише, тише. Дыши, вот так. Хочешь воды?
- Да.
Левой рукой он достал небольшую бутылочку из кармана на дверце, отвинтил крышечку и поднес к моим губам, позволяя сделать пару глотков.
- А теперь поговори со мной. Что именно тебя пугает больше всего? Сцена или игра с незнакомым мужчиной?
- И то, и другое, - выпалила я, стиснув зубы.
- Милая, ты лжешь.
- Сцена, - сдалась я, откидываясь на кресле.
- Ну, разумеется. И ты бы вышла на нее, если бы знала, что тебя куплю я?
- Да.
- Но ты ведь знаешь, что игра будет публичной? И никто не станет продолжать ее после стоп-слова?
Внимательный взгляд Макса не отрывался от моего лица. Я попыталась мужественно встретить его, но не выдержала дольше мгновения и снова уткнулась в свои колени.
- Лиза?
- Да, знаю, но я не этого боюсь, - ответила я с глубоким вздохом, чувствуя, как краснота от моих щек распространяется дальше, к ушам.
- Солнышко, но ты ведь играла со мной в субботу — совершенно незнакомым тебе мужчиной. Более того, ты играла и публично — немножко, но тоже играла, не использовала ни единого стоп-слова. Что меняется?
