Макс улыбнулся мне, но мне было не до веселья – в заднице пульсировало, пробка причиняла ощутимый дискомфорт. Вагину скручивало судорогами от неудовлетворения. Тяжело дыша, я уставилась на Макса и взмолилась:
– Мастер, пожалуйста. Пожалуйста, можно вытащить пробку?
– Смотря что ты готова сделать ради этого, – ухмыльнулся он.
– Что угодно… Пожалуйста, мне надо срочно вынуть это!
– Саба, – рассмеялся он, – ты снова напрашиваешься на неприятности.
В отчаянии, смешанном со злостью и болью, я наблюдала, как Макс отходит от кровати, гуляя по комнате так, словно торопиться было совершенно некуда. Для него так и было – его не сковывали цепи по рукам и ногам, и это не его тело болело от желания.
Заметив, как он выбирает новый девайс для порки, я издала новый умоляющий стон, и Макс повернулся:
– Что случилось, малыш?
Его глаза откровенно смеялись над моим беспомощным положением, и я опустила ресницы, чтобы не показывать ему степень своего отчаяния. По правде, к горлу уже подступали слезы, потому что я перестала понимать, чего он хочет.
– Тише, малыш. Никаких слез, пока я не дошлепал эту прелестную красную попку, – тихо сказал он, подходя к кровати.
Желание плакать сняло как рукой. Не дошлепал?!
– Ты не серьезно, – сказала я, посмотрев ему в глаза снизу вверх.
– Я обещал пятнадцать ударов. А было сколько? – серьезно спросил он.
– Десять, – с упавшим сердцем честно ответила я, поскольку скрупулезно считала их про себя, мечтая об окончании наказания.
– Попроси меня смягчить последние пять. Только вежливо, нижняя, иначе тебе не повезет, – предупредил Макс.
– Пожалуйста… мастер.
– Пожалуйста – что?
Нет, он издевался? Что я должна сказать?
– Пожалуйста, смягчите последние пять ударов, – процедила я, почти ненавидя его ухмылку в этот момент и едва справляясь с гневом.
– Хм… кажется, это было недостаточно вежливо. Твой тон мне не очень нравится.
На моих глазах все-таки выступили слезы. Мое терпение было почти на исходе.
– Пожалуйста, мастер, – жалобно попросила я, чувствуя, как дрожат губы.
– Так лучше, – мягко отозвался он. – Кстати, ты заметила, как стала называть меня мастером после секса? Правда, есть разница?
– Д… да, мастер, – растерянно сказала я, тревожно наблюдая за тем, как он перемещается по комнате, чтобы вернуться к выбору орудия пытки у стены.
Мои ноги медленно начинали затекать, попку тянуло, хоть и не так сильно, как минуту назад. Я чувствовала, что устала.
– Можно воды? – вырвалось у меня внезапно, когда я поняла, что умираю от жажды.
– Конечно, – Макс вернулся ко мне с какой-то устрашающего вида круглой резиновой штукой на рукоятке и невозмутимо поднес к моим губам бутылочку воды, слегка приподняв за плечи.
– Это шлепалка, – сообщил он, когда я напилась и откинулась на подушку. – Ты получишь пять ударов и потом расскажешь, как ощущения с пробкой.
Мое лицо вытянулось, когда он подмигнул, и я напряглась всем телом:
– Макс, нет. Это плохая идея… пожалуйста.
– Шесть ударов, саба.
– Мастер, пожалуйста, простите.
– Поздно. Закрой ротик, он тебя подводит, малыш.
– Я тебя ненавижу! – завопила я, вдруг выходя из себя. Макс застыл со шлепалкой в руке, а затем медленно повернулся:
– Семь ударов.
Приговор он стал приводить в исполнение сразу, а я сразу же завопила – боль была обжигающей, хоть и более равномерной и помягче, чем от стека – благодаря большой площади шлепалки. Но Макс шлепал довольно сильно, и я громко вопила от каждого удара.
