Подглядывающая - страница 14

— Итак, открытие через час. Ты должна пробыть на выставке с восьми до десяти вечера. Можешь задержаться, если фотографии сильно тебя впечатлят. Но ты не можешь уйти с выставки раньше, чем через два часа. Повтори.

Я открываю рот, но Эй перебивает меня:

— Не повторяй. Просто запомни: не меньше двух часов. Мне все равно, что ты там будешь делать, важно одно: ты каждую минуту должна знать, где находится фотограф Юрий Стропилов. Это, скажем так, вопрос жизни и смерти. Моей жизни и моей смерти.

— П-п-п… — боже, как же я ненавижу это! — п-п-провоцируешь?

— Если он уйдет с выставки — я должен немедленно об этом узнать. Поняла? Просто кивни.

Киваю. Остальную информацию посылаю взглядом.

— Грубиянка. Итак, два часа. Юрий Стропилов.

— К-как?..

Эй останавливает меня жестом.

— Как ты узнаешь его? Ищи самого напыщенного, самодовольного и самовлюбленного мужика лет под пятьдесят. Он седой — совершенно. Всегда носит джинсы и черный джемпер, почти как Стив Джобс. Знаешь, кто такой Стив Джобс?

Теперь я даже не пытаюсь ответить.

— Впрочем, неважно, — тотчас же продолжает Эй. — Время — деньги, так что — пока, зайка!

— С-с-сделка! — с третьей попытки выпаливаю я.

— Какая с-с-сделка?

Стискиваю зубы.

— А, точно! — он хлопает себя по лбу. — Девушка с глазами разного цвета. Я узнал. Я же обещал! — он натыкается на мой взгляд. — Ей двадцать шесть. Воспитывалась в приюте. Хулиганка. Однажды разбила мужику нос за то, что он назвал ее неприличным словом. Девица устроилась горничной к одному известному писателю и обокрала его. Ее как раз и задержали за кражу кольца, когда она возвращалась от писателя домой. Все, можешь идти.

Но я не двигаюсь с места.

Возможно, это правда. Но не вся. История Эя не объясняет ни мужских перчаток, ни мокрых волос, ни потерянного взгляда.

— Хорошо, — откликается Эй на мой молчаливый протест. — Еще я знаю, что в тот же день писатель забрал заявление. Это все.

Забрал заявление… Пощадил. Почему?

Я закрываю глаза, чтобы увидеть лицо той девушки. Нет, те эмоции не были связаны с кольцом. Дело не в предмете, дело в человеке.

В тот же день… Какая импульсивность! Наказание — и мгновенное прощение. Очень похоже на обиду — неприятно, когда тебя обманывает горничная. Но его перчатки в ее кармане… Мокрые волосы — ванная или душ. Шок... Она для него не просто горничная. Между ними что-то было. Что-то сумасшедшее и неправильное…

— Время, зайка! — Эй так сильно тычет пальцем в циферблат часов, что кажется — пробьет стекло. — Давай!

Он исчезает за углом дома, а я направляюсь к метро, взволнованная историей, которая поселилась во мне. Не знаю, правильна ли моя догадка, но сейчас это неважно. Мне жаль, что у них ничего не вышло.

Через сорок минут я уже поднимаюсь на крыльцо арт-галереи. «Прокручиваю» в голове сценарий предстоящего вечера. Итак, я сниму куртку в гардеробной. Пройду в зал. Сегодня открытие, так что, возможно, придется взять бокал шампанского, чтобы слиться с толпой. Я буду очень медленно его цедить и, переходя от окна к окну, наблюдать за отражением фотографа в стекле.

Всего два часа.

Прохожу миниатюрный холл, открываю дверь... И застываю на пороге огромного зала. В нем нет ни одного окна. Ни одного посетителя.

Сглатываю комок в горле.

Это действительно выставка фоторабот. Вот и все, что совпадает с моими ожиданиями.

«Убью пижона!» — проносится в голове, и в тот момент кажется, что я действительно на это способна. Эй отправил меня подглядывать в пустое, затопленное светом помещение, где я в темной закрытой одежде не то что не сливаюсь с обстановкой, а выгляжу, будто сама — экспонат. Я слишком заметна. Я на виду!