– И мне очень приятно познакомиться, Моара. Меня зовут Артём.
Она, сидя боком, лишь насмешливо скосила глаза и отвернулась. Потом снова повернулась и глядя на меня сказала:
– Ну что смотришь? Гному не видел никогда?
– Да я как бы и гнома не видел ни разу.
– Да ладно! Что ты мне вату в уши пихаешь? Как такое может быть?
Скрывать, что я из другого мира, я не стал, о чём и сказал Моаре. Та поманила меня к себе пальцем и сказала:
– А ну-ка повернись. А ведь одежка на тебе необычная. Может и так. Ладно, через пару ун будет уже привал. Река будет. Будем ждать паром, скотину поить. Там расскажешь.
С этими словами она отвернулась и уже боле на разговор не поворачивалась. Сначала она показалась мне какой-то бабищей лет за сорок. Но теперь я понял, что обманулся. Моара была молодой девушкой. С молодым и звонким голосом. Круглым, но красивым лицом. Я сел на какие-то тюки, сложенные вдоль бортов, и открыл рюкзак. Потом нашёл конфеты и вскрыл пакет «мишки на севере». Достал конфету и подошёл к Моаре.
– Моара! Это тебе. – И протянул конфету. Она не глядя взяла её и кинула на мешок справа от себя.
– Не мешай пока, а то упрёмся в зад фургону впереди и зацеп словим. Ругани до неба будет.
Кивнув сам себе, я отошёл на тюки и развалившись расслабился. Мерное покачивание сделало своё дело, и я постепенно задремал. Пришёл в себя я когда кто-то хорошо так тряхнул меня за плечо. У меня есть хорошая особенность, что я выработал с годами ранних подъёмов на работу. Мгновенно перехожу в состояние бодрствования и не чувствую спросонок себя, как дичь глушенная веслом. Вот и в этот раз я открыл глаза и увидев склонившееся лицо Моары, чётко спросил:
– Приехали?
– Да, но тут у нас дела плохие.
– Что случилось?
– Увидишь. От повозки пока не уходи никуда, если и дальше будешь с нами ехать.
С этими словами она спрыгнула на землю и скрылась, двинувшись вперёд по движению. Я же встал и также слез с повозки. Караван выехал на большую реку. Мы стояли на возвышенности и на другом берегу расстилался довольно немаленький город с хорошей такой крепостной стеной. И всё бы хорошо, но вокруг города стояла небольшая орда и явно осаждала его. Присмотревшись, я понял, что эти зелёные ордынцы совсем не люди. Достал свой рюкзак и одев на плечи, пошёл вперёд по ходу движения и быстро добрёл до небольшой толпы, дебатировавшей по поводу, что делать, кто виноват и где, кто будет занимать стоянку. Из разговора, я вычленил, что город осадили степняки орки. Что это степняков молодёжь, доказывает своё право быть воинами. И три дня они ещё будут ползать вокруг стен Рагнора. Более того, не смотря, что паром у нас, могут попробовать переправиться пощипать караваны, коих тут уже три. В результате было решено попоить скотину и отвести караваны назад по дороге, на два часа пути. Я снова вернулся назад к повозке и закинул рюкзак внутрь. Потом я помогал Моаре выпрягать битюгов, что тащили нашу повозку и вести их к реке. И в обратном порядке. День был солнечным и на мне были тёмные очки, недорогие пластмассовые полароиды. Ещё одни запасные лежали в боковом кармашке рюкзака. Именно на мои очки и смотрели все, кто попадался нам навстречу.
– Ты чем таким глаза закрываешь, жених? – Спросила Моара.
– Закрываю очками. И почему жених? – Внутренне напрягся я. Где-то я накосячил.
– Так у нас, у гномов, сладости дарят девушке, если начинают ухаживать за ней. И что такое очки?
