Подкаст бывших - страница 12

– Только старший персонал, – говорю ему я, растянув губы в улыбке, полной фальшивого сочувствия. Хоть где-то мне место, а ему – нет. – Прости.

– Дом! Входи, – говорит Кент, сидящий во главе стола, махая ему рукой.

И как ни в чем не бывало он проскальзывает мимо меня с полным термосом кофе, уже посвященный в клуб, куда я пыталась попасть годами. Надеюсь, он обожжется этим кофе.

– Блестящий репортаж, – говорит старший редактор Пол Вагнер. – Слыхали, мэр после этого подал в отставку? – Он низко присвистывает.

– Спасибо, Пол, – говорит Доминик, пробегая свободной рукой по волосам, чуть менее аккуратно уложенным, чем обычно. – Стоило того, чтобы приехать сюда в пять утра, это точно.

А. Так вот оно что.

Пол от души смеется.

– Да уж, новости не дремлют.

Обычно я слушаю ТОР по дороге на работу, но сегодня утром дослушивала подкаст. Из-за расследования Доминика мэр ушел в отставку. Неудивительно, что ему достался золотой билет на это совещание. Однако это не помешает мне кипеть от гнева.

Я сажусь рядом с Паломой и открываю свой блокнот на чистой странице. «Экстренное совещание», – пишу я сверху, почувствовав себя менее важной с приходом Доминика.

– Доброе утро, – ревет Кент, когда все одиннадцать присутствующих усаживаются на свои места. – Всегда приятно видеть улыбающиеся лица в столь раннее время. – Эшеровский узор его галстука гипнотизирует; иногда я забываю, насколько внушительным он бывает перед коллективом. Он как герой Роба Лоу в «Парках и зонах отдыха» – позитивный до зубовного скрежета. – Шай, можно тебя попросить все записывать? Ты так хорошо подмечаешь детали.

– О… без проблем, – говорю я, зачеркивая слова «Экстренное совещание», и перелистываю новую страницу, чтобы написать их аккуратнее. Не ожидала, что мне найдут применение на первом же старшем собрании, но стоит признать: я действительно хорошо подмечаю детали. И не буду же я спорить с Кентом после комплимента.

– Сперва, – продолжает Кент, – мне бы хотелось поздравить Доминика со вчерашним репортажем – и во время прямого эфира на «Звуках Пьюджет», и вечером, когда он следил за развитием событий.

Я борюсь с желанием закатить глаза и, как исполнитель, решаю не включать эту деталь в отчет. Доминик вроде бы пытается быть скромным – даже слегка розовеет, прежде чем поднять руку, как бы напоминая нам, кто он такой.

– Ближе к делу, Кент, – говорит Изабель Фернандес, продюсер утренних новостей. Мы всегда были скорее хорошими знакомыми, нежели друзьями, но в этот момент я ее обожаю. – Мы планируем кампанию по сбору средств, или что?

– У нас же она только что закончилась? – спрашивает Марлен Харрисон-Йейтс.

– Вечно мы то планируем новую, то завершаем старую, – бормочет Палома рядом, и я стараюсь не засмеяться, ведь в этом есть доля правды.

– Нет-нет, ничего подобного. Скажем так… – Кент прочищает горло, поправляет стопку бумаг. – Мы меняем программную сетку.

Вот это знатный эвфемизм!

– Пожалуйста, не ставь меня снова на утро, – говорит Палома.

– А я не хочу работать днем, – говорит наш утренний ведущий Майк Руссо.

– Дайте ему закончить, – говорю я, и благодарная улыбка Кента немного успокаивает мой сжавшийся желудок.

– Вместе с советом директоров мы пришли к выводу… что нам нужна новая передача.

В комнате воцаряется хаос. Доминик, сидящий напротив, ловит мой взгляд, и одна из его темных бровей вопросительно изгибается. Я не понимаю, почему мы постоянно встречаемся взглядами, хотя я провожу большую часть каждого рабочего дня в надежде, что мы никак не пересечемся. Я резко перевожу взгляд на заметки.