Ночь, должно быть, была бурной.
До вчерашнего вечера я не считала себя глупой. Нет, воображаемую корону я не носила, и не могла похвастаться каким-то выдающимся интеллектом, но и дурой не была. Всегда старалась рассуждать логически, и тем самым справлялась с эмоциями.
Но сейчас… сейчас мне с трудом удается сдержать себя. Сижу рядом с Гориным, и больше всего хочется на него накричать, обозвать предателем, заставить остановить машину, и гордо идти пешком. И ведь понимаю, что это идиотизм, но с каждой секундой логика отходит на задний план, а ладонь так и просит надавать мажору пощечин.
— Ты не позавтракала, – заметил Леша. — Вкусное жаркое, ты вчера готовила?
— Да.
— Понятно. Я и не думал, что ты решишь ужин приготовить.
Ты вообще не думал, потому что ты дурак! Ох, как жаль, что сказать я этого не могу, иначе буду выглядеть ревнивицей. Сама ведь от выкрутасов Дианы глаза закатывала, а она просто ревновала. Не хочу такой быть!
— Рада, что тебе понравилось…
— Тань, – перебил Леша, – я лоханулся вчера, прости.
— Что, не предохранялся?
Я не удержалась от колкости, и тут же о ней пожалела.
— Нет, не было ничего, – Горин наморщил лоб, и я отвернулась к окну.
Не хочу я это слушать. Не было, угу. Три часа они с Дианой, явившейся без трусов, чай пили и обсуждали Моне и Мане. Ее за нос водит, но меня-то зачем?!
— Леш, не стоит объяснять. Да, я немного расстроилась, что ты ушел развлекаться, не предупредив, но ничего страшного. Не рассказывай.
— Не учи, Пчелка. И объяснить все я должен. Можешь не слушать, но я расскажу.
Я пожала плечами, но не стала как вредный подросток закрывать ладонями уши, и врубать музыку.
— Диана совсем чокнулась. Вчера увидел ее, и офигел. И, Тань, честно, я бы просто сказал ей, чтобы шла вон, если бы не понял, что мы с ней так и не поговорили нормально, – произнес Леша устало. — А она из тех, кто не сдается. Всегда этим хвасталась.
— Угу, Диана просто супер, – сказала я.
— Я просто понял, что если не вдолблю ей в голову, что после всех ее закидонов у нас все кончено, она продолжит таскаться за мной. Мы спустились на первый этаж, и я, честно, Тань, сказал, что у нас с ней все. Вызвал Убер, и пока такси ехало, пытался ее успокоить. Не знаю, с чего ее так развезло, не замечал, что она от меня без ума, но истерика была офигенной.
А я не знаю, зачем мне все это слушать.
— И ты три часа успокаивал Диану? Леш, ну хватит, – поморщилась я.
Сказочник.
— Нет, минут десять, – спокойно ответил Горин. — А потом довел ее до такси, но Ди вцепилась в меня, и начала просить, чтобы я сам ее довез. Таксист ей не понравился, и ей нужно не к себе, а к родителям. Орала, плакала, говорила, что если с ней что-то случится, то это будет на моей совести. А я тупо устал, понимаешь? Ну и сказал, чтобы в машину села.
Диана вчера была здесь. Скорее всего, сидела не на заднем сидении, а там же, где я сейчас. Фу, ну зачем он сказал мне?!
— Были жуткие пробки, и поэтому ты так долго катался? – спросила я, хотя знала, что пробок не было.
— Нет, Тань. Я отвез Диану к ее родителям, уже высадил, и хотел набрать тебя, но телефон сдох.
Угу. А Диана предложила его зарядить, подняться к ней на пару минут. Родителей дома не оказалось, и Леша с рыжей прекрасно провели пару часов.
— Диана вышла из машины, и упала. Я вообще не понимаю, как вы на шпильках зимой ходите, – зло сказал Леша. — Не бросать же ее у подъезда. Подумал, что принесу ее к родителям, и сразу домой.
