Логичное замечание.
- Вот и славно.
Решаю больше не заводить разговоры. Лучше спокойно поесть.
***
Уже после, лежа в своей спальне, думаю - как давно я не общался с девушками настолько бережно. Нельзя сказать, что я их ни во что не ставлю! Но дамы, которые мне встречаются, и не нуждаются в трепетном обращении.
За исключением разве что той, сбежавшей.
Мой мозг точно воспален, так как вдруг начинает крутить картинки той ночи. На кончиках пальцев я словно чувствую ее, такую нежную и бархатную. В меру мягкое и упругое тело под своими ладонями. Светящуюся в сумраке кожу.
С утра я даже подумал, не приснилось ли мне… Ее искренность никак не укладывалась в декорации той вечеринки. Она была как инородное пятно. Прекрасное.
Уф… Не знаю, вспоминала ли она мое тело, но оно реагирует на мысли о ней самым конкретным образом. Заглушить никак не получается… Иду в душ, чтобы остыть, но в результате помогаю себе там другим образом. Черт! Куда я качусь?
Впрочем, потребность эта как ни крути естественная. И ее удовлетворение помогает организму заснуть крепким сном. Утром накатывает муторная осознанка действительности… Но все же хотя бы физически я в норме. Приму теперь уже обычный душ, оденусь и… позавтракаю где-нибудь не дома.
Честно признаюсь себе в желании свалить. Стараюсь не раздумывать, насколько это хорошо или плохо. Вот только проходя мимо комнаты Марики и мелких, просто не могу туда не заглянуть.
В конце концов, у меня все должно быть под контролем! Чтобы потом эта мамаша не сказала, что я повредил её детей! Моих… Наших? Тьфу!
Я в курсе, что детей делают двое. Но этот ее внезапный удар под дых! Одна мысль, и внутри вскипает злость.
В комнату не стучусь, но дверь открываю медленно. На еще разобранной кровати сидит Марика с одним из младенцев в руках. Помощница успела надеть розовый спортивный костюм и собрать в хвост свои густые волосы. Так что вхожу я без стеснения.
- Как прошла ночь? - уточняю вместо приветствия.
Ни к чему эти лишние церемонии. И эмоции. Марика поворачивается.
- Доброе утро, Булат Романович, - она соблюдает этикет, - все хорошо.
Парень в ее руках явно с этим не согласен. Возится чего-то. Плюет белую жижу из бутылочки. Согласен, выглядит их еда не очень. Хоть взяли мы далеко не дешевую.
- Может, заказать другой вкус? - киваю на него. - Не волнуйся про деньги.
Мелюзга в любом случае ни в чем не виновата. Экономить на них не собираюсь. Денег у меня хватит прокормить таких штук сто.
- Нет, он всегда… - Марика делает паузу. - Я заметила, он в принципе плоховато ест.
Звонить Белке? Эти двое должны быть в отличном состоянии, когда я найду их мать! Да и просто надо поступить по-человечески.
- И-и-и-и-и… - слышим сбоку.
Ультразвук - это Андрюша. Так, значит, плохо ест Иван.
- Парень, если не хочешь знакомиться с одной занудой-педиатром, надо поесть, - показываю пальцем на мелкого.
- Гь!
У того внезапно прорезывается голос. Пускает молочные пузыри, таращится. Пытается улыбаться. Вот картина…
- Да-да, я про тебя, Иван, - качаю головой, - тетя Белка от тебя так просто не отвяжется.
Тетя… Уф.
- Он ест!
Марика говорит с придыханием, словно это какое-то чудо. Ну проголодался, наконец, парень!
- Он никогда не ел с таким желанием, - продолжает восхищаться горничная.
- Откуда ты знаешь? - отмахиваюсь. - Ты с ним знакома всего-ничего. Кстати, Бэлла говорила, у мелких может быть стресс.
