– Что ты сделал, чтобы получить такое прозвище?
– Дрался. Люди такой звук делают, когда я их бью.
Искор сглотнул и поутих. Он рассматривал Мяка. Зеленоватая кожа рельефно обтягивала могучие и крепкие мышцы. Его руки доставали до земли, когда он сидел на камне. Волосы на голове спускались по щекам, а подбородок был чистым и мощным, как лоб Отшиба. В отличие от барангутангов, Мяк говорил легче, и запас слов у него был куда больше. В голове накопились вопросы, которые он не хотел выплёскивать сейчас на дружелюбного волла, но и забывать не хотел. Позже он обратится с ними к Кузнецу или хотя бы к Квасунту.
– А помнишь, ты топорами нам грозил, когда мы напопутали и дали тебе стоявшие бочки?
– Они привезли мне выдержанную брагу. Ту, что для себя варят. Воллов наша не берёт, – заливаясь смехом и утирая слёзы, Кузнец растолковал Искору историю. – А я полдня понять не мог, чего это у меня все по кружке берут и сидят за столами, не шевелятся. Пришлось потом разбавлять, пока они мои бочки не привезли, а тут сразу вкус не тот. Завсегдатаи, как в себя поприходили, начали требовать привычную. Кое-как убедил потерпеть недельку.
– Да, днишки.
– Да, деньки, не говори, – выдохнул и унялся Кузнец.
– Вот твои бочки. – Мяк уловил звуки шагов за спиной из пещеры, и мигом на свет показались два волла, несущие в руках по бочке.
– Спасибо, Мяк. Будь здоров и заходи. Через год откроюсь. Там же.
– Место не потеряешь?
– Перекуплю. Я же в ракушках купаться буду через год, – усмехнулся Кузнец и попрощался с воллом. – Ах да… Можно тебя попросить ещё об одном?
– Накладывай.
– Мне будет нужен твой клык.
– Могу, – усмехнулся Мяк.
Искор взвизгнул, когда Мяк пожал ему руку, но тут же натянул неубедительную улыбку. На агонизирующем от боли лице улыбка смотрелась так же нелепо, как на лице волла.
Воллы ушли, а Кузнец подкатил бочки с брагой под тень дерева. Солнце уже висело над стеногорами, и до заката оставались считанные бубы. Первым в чувство пришёл Отшиб и вёл себя как ни в чём не бывало. Человек, привыкший к периодической потере памяти, не отличает её от потери сознания и пробела событий за время своего отсутствия.
Кузнец взвалил девушку на плечо, а Отшиб взял у героя верёвку, обвязал бочки и, закинув её себе на шею, потащил трофеи. Искор шёл налегке. Только недовольный долгим молчанием Квасунт изредка ворчал, и мальчишке пришлось достать книгу и закрепить поясом, дав ей возможность видеть происходящее.
Привал пришлось сделать очень скоро, когда, очнувшись, воительница захотела узнать о случившемся возле пещеры. Нового боя удалось избежать и, отогнав пернатого падальщика от ржавого меча, Кузнец присел на бочку.
– Вы потеряли сознание, я достал две бочки, – изложил свою историю бывший трактирщик.
– И это всё? – недовольно спросила девушка. – Этого мало! Почему они не напали на тебя первого, если ты стоял позади нас? Как такой старик справился с врагами, которых я даже не успела увидеть?!
Кузнец достал из-за пояса зуб Мяка и молча ждал, пока свирепая женщина сама придумает, что это может значить.
– Понятно. Может, воллы для тебя и не соперники, но я тебе не по зубам.
– Одна бочка для тебя. – Кузнец зыркнул на трофей, стоящий рядом. – Если хочешь подраться за неё, учти, что с темнотой придут когокрады. Уложи, сколько нужно, и забирай.
Черноволосая девушка-герой затихла и задумалась.
– Зовут-то тебя как? – спросил Кузнец.
