– Ну да, конечно… – усмехнулась. – Разве, любовное письмо может быть без конверта? Разве, кто-то додумается всучить просто одну голую бумажку? Я бы на такое точно никогда в жизни не пошла. На пустом месте так опростоволоситься. Я бы сделала всё очень красиво, цивильно и презентабельно. Чтобы ни на грамм не было стыдно. Так поступают, разве что глупые подростки в попытке издёвки друг над другом, коряво вырвав страницу из тетрадки. Нормальные чувства – всегда облагорожены как минимум в достойный конверт, хотя, в последнее время они выражаются гораздо скупее и беднее в эмоциях. Достаточно парочку коротких, невзрачных, нелепо оброненных слов. (Сомнительно) Я что, по-твоему, не права?
Он ничего не ответил, тупо смотря в одну точку на её лице.
– Значит, это и правда не любовное письмо… Тогда что? Что же тебе в нём… такого… хитрого написали? Зачем ты так тщательно… скрываешь его от меня? Наверное… Определённо, что-нибудь… плохое, гадкое… Про меня… (Ненавистно) Мерзкое, грязное, порочное, лишь бы дискредитировать и унизить человека в глазах остальных… Знаю я эти письма. Посылочки… Сообщения… «Дорогая, это ничего не значит», а потом этот урод увиливает к очередной суке… Опять на меня грязного белья накопали. Ну, ничего, – вздохнула. – Как-нибудь переживём.
– (Настойчиво) Мы в каком веке живём, чтобы люди друг другу бумажные письма писали, а?
– Кай, вот ты сейчас говоришь совершенно надуманную глупость. То, чего ты не видел, не означает, что этого попросту не существует. Письмо развивает моторику мозга. Улучшает мышление. Да таких записок у меня – целый стол под завязку забит. Приходят ко мне, жалуются, а я как брачный консультант, должна решать подростковые проблемы…
– Так вы и должны их решать… Вот только дело совершенно в другом…
– Тогда в чём же? Объясни мне, наконец, раз и навсегда! Что не так?! Что?! – вскинула вверх руки. – Что с тобой вечно не то происходит?!
Кай молча развернулся и направился по другой развилке вглубь парка.
– Ты уходишь, да? Жаль от тебя подобное слышать…
Спокойным, немного расстроенным голосом произнесла.
Не успел мальчик отреагировать и повернуть головы, как его же рука оказалась в цепком захвате за спиной. На расстоянии не больше шага, Мира не спешила отпускать. Резко надавила на запястье, словно волк, вцепившийся зубами в плоть.
– (Истерично) Я-я-я.. не понимаю, что делаю! Не понимаю… (Тихо) Просто отдай его мне. Прошу, отдай… Без лишних слов, пока не сделала ещё больше. Ещё больнее. Мне крайне не хочется, но прошу, не заставляй меня… не за заставляй…
Голос сильно дрожал. Сцена постепенно насыщалась эмоциями.
Бездействие – крайне глупая затея. На его молчаливые стоны потихоньку сдавливаются пальцы к синим венам на руке. Параллельно хрустят суставы. Муки скалируются от терпимых до жути невыносимых. Всё ниже и ниже, пока в самом конце, не ставят на колени.
– (Тихо) У меня нет больше выбора… Я не могу больше… терпеть.
Руку завернули с треском костей. Крик в ушах стоял до боли противный.
– (Тихо) Тише мой милый, тише… Это простой вывих. Дико болючий, но не смертельный. Проверну ещё раз, – чуточку надавила, – придётся потом сращивать кости… Буду приходить к тебе в больничку. Навещать. Возможно, тогда ты меня и полюбишь… (Нервно) Ну почему ты такой упёртый, а?! Ты же делаешь нам обоим… больно!! Перестань, прошу, перестань сопротивляться мне, иначе…
