Спешка, честно говоря, никому не к лицу. Папа всегда был самую чуточку растерянным, особенно в простых вещах. Разлить кружку с чаем. Уронить пакеты с едой. Отбить на ноге палец. Сломать вентиль душа и ещё кучу, только ему известных мелочей. Если что-то в доме потерялось без причины, мама в первую очередь спрашивала с него. Усидчив в одном. Неаккуратен в другом. Маму… всегда почему-то раздражали его штаны. Наверное, из-за того, что он без конца их пачкал. Именно для этого она купила ему фартук, который всегда оставался чист. Брюки шоркают по полу. Пальцы предпочитают дербанить края. Мелочь, но её почему-то злит. Папа свои вещи лично сам стирает, но мама всегда найдёт повод, лишний раз мельком побранить. В какой-то момент её инициативу приняла, и я…
Даже с открытием ресторана, в его привычках, мало что изменилось. По-прежнему экономит на себе. Ни разу не скупердяй, однако, некоторые мелочи, даже меня раздражают. Одно дело, когда дома в дырявом ходит. Другое дело на улице. На людях немножечко стыдно становится. Никто папу не воспринимает в серьёз. Вот… начинается у него плановая готовка, так всё загажено кругом. Всё. То у него варенье под боком варится, то на плите бухтят обеденные супы. Гренки с омлетом одновременно для нас готовятся, а ещё мимолётом, он успевает сделать булочный заказ. Специально для таких мер, у него всегда под боком начиночные закатки. Апельсин, персик, лимон. Клубника… Лесные ягоды. Ананасы… Много на самом деле, чего. Спросони первое время, я мало что понимаю. Аппетитный запах в первую очередь, всегда на кухню зовёт. Если уж встала, то папа какую-нибудь… мелочь попросит. Только успеваю сделать, а тут уже и завтрак готов. Обычно, в этом нет никаких осложнений, однако все мои фобии заложены ещё в глубоком детстве. Только и успевай считать.
Еда получается отменная, правда, но зачастую, именно она меня и губит. К примеру – рыба. Очень как по мне вкусная. Просто прожаренная на умеренном огне со специями, уже звучит, как предлог быстренько всё скушать. Выхватываю прямо со сковороды хвостик. Секунды две остужаю и сразу же тяну в рот. Наспех жую. Как итог – кость поперёк горла. Сутки в больничке лежу. Не смертельно, но осадочек есть. Рыба теперь, навсегда выпадает из моего рациона. Глядя на неё, я всегда вспоминаю, какая неприятная досталась мне боль…
Сюда же косвенно попадает клубничное варенье и мёд. Мёд ничего плохого мне не сделал, но то, как папа управляется с доставкой пищи, откровенно говоря, бесит. Нет, чтобы купить нормальные контейнеры и грамотно всё упаковать, так нет же… Нет. Гораздо проще сэкономить и рисковать, без конца упаковывая в коробки… Никогда не забуду спёртый запах в его машине. Невыносимо мерзкий. Она насквозь пропахла бесконечными медовиками, бисквитами, пряниками и прочей, вредной лабудой… Ненавижу приторный запах сладкого на переднем сиденье. Душно. Некуда деться. Тошнит и укачивает. Даже открытое окошко не помогает. От одного только вида рефлекторно воротит.
Плюс ко всем вышеперечисленным бедам – доставучая ёлочка с едким запахом хвои. Ни морозная свежесть, ни кокосовая стружка, ни прочие лаванды, ромашки, мяты и жасмины, не могут убрать ту горечь, которую сами же и создают. Хуже пытки для меня нет. Запереть в машине без доступа свежего воздуха. И ладно хотя бы одна такая пустышка висит. Опять, нет. Целая обойма разноцветного картона. Пока один за неделю не до конца вычихлится, к нему под конец присоединяется ещё один сосед. Потом ещё один. И ещё. За месяц успевает набежать штук 6, а папа не снимает их в худшем случае по полгода. Вот и представьте себе, какая получается едрёная смесь. У меня такая ерунда во всём.
