Подлинные моменты. Сборник рассказов (1) - страница 33

Градов понимал, что зря погорячился, приехав в санаторий. Ему хотелось обратно в свою квартиру, где нет чужих глаз, где не ощущаешь плохо скрываемого любопытства со стороны. В санатории он чувствовал себя белой вороной, хотя рассчитывал, когда ехал сюда, что

среди пожилых больных людей ему будет легче, чем среди молодых, здоровых, занимающихся делом.

В ноябре на море ветрено, холодно и неуютно. Солнечных деньков по пальцам пересчитать. Часто надоедал навязчивый дождь, иногда переходивший в настоящий потоп, заливающий променад. Без зонта и сапог на улицу не выйдешь. Море и небо, одинаково стального цвета едва заметно разделялись вдали линией горизонта. Холодный песчаный пляж смотрелся безжизненно. Большие валуны, выброшенные на берег гигантской волной, напоминали о слабости человека, воображающего себя хозяином судьбы. Только вечно зеленые сосны, не кланялись ветрам, твердо стояли на обрывистом берегу, вселяя в человека надежду: есть в жизни что-то, что не подвластно времени и стихиям.

Каждый день после обеда Градов шел на прогулку к морю. Плохая погода его не останавливала. Павел Петрович надевал теплый свитер, брал большой английский зонт и быстрыми шагами направлялся на променад, как будто там его кто-то ждал. Дождь и ветер не были ему помехой. Напротив. В груди у Павла Петровича рождалась какая-то бешеная энергия, нерастраченная сила, которая заставляла его хохотать, подставляя лицо каплям дождя. В ненастную погоду у моря никого не было, и Градов всецело отдавался стихии. Он ликовал, смеялся и вопил, как ребенок, перекрикивая ветер. Волны бились о променад, стараясь достать до него и обдать холодной водой. Градов дразнил их, навалившись корпусом на железные перила и свесившись вниз, рискуя упасть в море.

Когда не было дождя, Павел Петрович, пройдя весь променад до конца, садился на дальнюю скамейку у спуска к воде и долго сидел, вглядываясь в морскую даль. Градов думал о том, что жизнь пролетела, как скоростной поезд, что он теперь сидит на маленькой станции, где поезда не останавливаются. Еще немного и он исчезнет, испариться в небе, как будто и не было. Но это не пугало его, потому что впереди он не видел ничего интересного, кроме болезней,

скуки и одиночества. Градов даже желал, чтобы все закончилось быстрее, чтобы можно было больше не думать, не чувствовать, а лежать гладким камешком на морском дне или биться о берег пенной волной.

Несмотря на прогноз, обещавший сильный дождь после полудня, день выдался чудесным. Поздняя осень не поскупилась, выкатила напоследок золотой червонец. Отобедав на скорую руку в столовой санатория, Градов поспешил на прогулку. Однако, подходя к своей любимой скамейке, где придавался раздумьям и грезам, обнаружил, что она занята. В пол оборота к нему и лицом к морю, сидела немолодая женщина в светлом пальто и небольшой фетровой шляпке. Закрыв глаза, и подставив лицо солнцу, она тихо напевала. Море аккомпанировало ей.

Скамейка стояла в укромном уголке, с двух сторон кусты шиповника. Это место было самым уединенным, поэтому Градов рассердился, что ему не удастся помечтать в одиночестве. Он приблизился к непрошеной гостье, заслонив собою солнце, и, стараясь сдержать досаду, вежливо сказал:

– Вы не могли бы пересесть на другую скамейку. Вон на ту! Она всего в пятидесяти метрах от этой. Зато солнца там больше и кустов вокруг нет. Видите ли, я всегда сижу здесь, и мне не хотелось бы изменять своей привычке.