Подмосковные вечера. История Вана Клиберна. Как человек и его музыка остановили холодную войну - страница 7

За мягкими манерами и живым смехом Рилдии Би скрывались железная воля и решительность. Сын воплотит в жизнь ее заветные мечты, он пройдет тот путь, который должна была пройти она! К этому времени Ван не отходил от инструмента даже на Рождество. Правда, было одно исключение. В особенно холодный (для Луизианы) рождественский день 1939 года мальчик развернул свой подарок – книгу по всемирной истории с картинками. Довольный подарком, он стал медленно перелистывать страницы, пока не остановился на развороте с видом Московского Кремля. Он был поражен: на фоне высоких красных стен старой крепости теснились разноцветные купола собора Василия Блаженного, напоминавшие своими яркими полосами тюрбаны – восточных магов, волхвов, пришедших поклониться младенцу Иисусу.

Ван поднял голову; его широко раскрытые глаза переполняло изумление:

– Мамочка, папочка, вы возьмете меня туда? – спросил он у родителей. – Ну возьмите меня туда, пожалуйста… [VCG].

Наверное, русская архитектура сплелась в его юном уме с рассказами о Рахманинове и других русских композиторах, чью музыку он уже начинал любить.

– Конечно, сынок. Наверное, когда-нибудь, – заулыбались родители.

Безусловно, это было невозможно – даже если бы им удалось скопить денег на путешествие между континентами. Советская Россия была закрытым и чуждым миром, страной «тайной полиции» и показательных судебных процессов, убийственных чисток и принудительных трудовых лагерей, созданных всесильным Иосифом Сталиным. К тому же в Европе шла война. За четыре месяца до Рождества 1939 года Сталин и Гитлер подписали печально известный пакт о ненападении и немедленно с двух сторон вторглись в Польшу…

Семья… Оставив позади городскую суету Шривпорта, «Бьюик» двигался на запад по дороге 1-20. Вскоре он пересек границу между штатами и оказался в сонном городке Уоском, штат Техас. Когда Рилдия собралась рожать, она предложила Харви потратить полчаса на то, чтобы доехать до соседнего штата – и тогда у них родится техасец[21]… В этой шутке была только доля шутки. Семья Рилдии была крепко связана со «штатом одинокой звезды», как называют Техас. Начать с того, что ее дедушка, Соломон, был в Техасе священником – одним на несколько приходов. А еще он был евангелистом, уверенным, что все грешники будут гореть в адском огне. Он также преподавал математику и был одним из основателей Бэйлорского университета и первой баптистской церкви в городке Уэйко. Наконец, он был наставником Сэма Хьюстона, который практически втянул независимую Техасскую республику в Соединенные Штаты. И вот теперь работодатель направил Харви в штат, который так много значил для Рилдии…

От Уоскома дорога шла в тени сосен, которые окрашивали в зеленые тона весь Восточный Техас. Тенистый субтропический край был совершенно не похож на легендарный Западный Техас с его быками и кактусами, шляпами на десять галлонов и звенящими шпорами. Это была обширная тихая местность, и единственным звуком, разносившимся на многие мили, был шелест ветвей.

Через полтора часа пути впереди появился ни на что не похожий силуэт веретенообразных башен Килгора. В этом маленьком городке даже железнодорожной станции не было до 1930 года. Именно тогда пробное бурение самодельной установкой, которое предпринял 70-летний Коламбус Марион Джойнер (Папа Джойнер), вдруг закончилось тем, что из земли забил ревущий фонтан нефти. Так Джойнер, который до этого занимался операциями по избавлению вдовушек от излишков средств, обменивая их на обещания вечной любви, а также отбирал у страдавших от депрессии фермеров последние деньги в обмен на надежду на удачу, обнаружил восточно-техасское нефтяное месторождение – на тот момент крупнейшее не только в США, но и во всем мире. Когда выяснилось, что Джойнер успел по нескольку раз продать права на свои участки, он был отстранен от дел, и участки достались Гарольду Ханту, который лучше других умел играть в этот нефтяной покер. В результате Джойнер умер без гроша в кармане. Килгор тем временем покрылся нефтяными вышками, как обычные города телеграфными столбами и светофорами. Плотность вышек была колоссальной; в городке их насчитывалось более тысячи, а на одном участке стояло сразу 44 вышки! Многие из них были расставлены на задних дворах столь тесно, что их опоры едва не переплетались с опорами соседних установок.