Я чувствовала то, насколько грубо Медичи относился ко мне, словно пытался выместить на мне гнев и еще нечто сильное, будто копившееся годами. И в этот самый момент я ненавидела его особенно сильно, но единственное, что я понимала особенно ясно, так это то, что так просто я не убегу.
Лишь одно мгновение для размышлений – и вот я потянулась к Медичи. Он ограничивал мои движения, но я все же смогла дотянуться своими губами к его. Сначала легкий поцелуй перешел в то, что я прикусила губу Винченсо и оттянула ее, уже вскоре вновь возвращаясь своими губами к его. Дыхание сплелось и обожгло кожу. Как же непривычно было целовать Медичи! Никогда не думала, что сделаю это, ведь все еще ощущала в голове блок многолетних ссор, через которые сейчас переступала, своими действиями предлагая себя тому, кого ненавидела.
Его пальцы на моих запястьях сжались еще сильнее, и я не смогла сдержать болезненного стона, но вместе с этим я целиком потянулась к парню, прижимаясь своей грудью к его торсу и ощущая, как его мышцы еще сильнее напряглись.
– Я не буду сопротивляться, – прошептала ему в губы, замечая, как в его глазах вновь нечто полыхнуло. – Только, пожалуйста, не делай мне больно.
Некоторое время Винченсо вообще не двигался, но вскоре он освободил мои руки и пальцами сжал подбородок, таким образом не давая мне отвернуться. Очень долго он смотрел мне прямо в глаза, будто пытаясь пробраться внутрь моего сознания.
– Ты будешь покладистой? – спросил он. Жутко хриплый голос. Практически неузнаваемый, но по-прежнему грубый и суровый.
– Да, – я ответила, не раздумывая ни секунды.
– Ты будешь делать все, что я скажу?
– Да.
– Ты будешь моей? – спросил он, продолжая смотреть мне прямо в глаза.
– Да, сегодня я буду твоей, – прошептала в ответ и, в подтверждение своих слов, потянулась руками к ширинке парня.
Несколько раз провела ладонью по его члену, который прекрасно ощущался даже сквозь ткань штанов, и начала расстегивать ремень на штанах Медичи, но, так и не закончив начатое, я начала водить кончиками пальцев по его торсу, очерчивая каждый кубик. Дразнила.
– Я буду послушной и сделаю все, что ты захочешь, – вновь прошептала в его губы и на этот раз начала снимать одежду с себя. Очень медленно, сантиметр за сантиметром, я опускала платье вниз. Винченсо наблюдал за этим действием жадно, словно поглощал его и отпечатывал в памяти. Вскоре, когда платье уже было в районе бедер, он приподнялся и дал мне свободу, чтобы я смогла убрать ненужную одежду в сторону. При этом, Винченсо все так же продолжал смотреть на меня, но, наверное, был поглощен зрелищем, из-за чего не успел остановить меня, когда я ринулась к прикроватной тумбочке.
Я видела, что там стояла настольная лампа, и хотела схватить ее, но не успела. Рука Медичи уже легла на мое запястье и, прежде чем он дернул меня к себе, я сжала в руке первое, до чего дотянулась. Этим предметом оказалась ручка, лежащая рядом с записной книжкой.
Адреналин забурлил в крови, в ушах зазвенело, и я рефлекторно занесла ладонь вверх, после чего эту ручку вонзила в плечо Медичи. Наверное, паника придала мне сил, и сам стержень был острым, ведь ручка вошла в тело Винченсо почти на сантиметр.
Кровь хлынула из раны, но я не увидела в глазах Медичи признаков болезненных ощущений. Лишь гнев.
– Мелкая… – он сто раз говорил это слово, но на этот раз оно будто бы отображало конец его самообладания.
