– Ну при чем здесь это? Я хотел спросить вас о другом – какие отношения связывают Редьку с его секретаршей?
– Скажите, а почему вас это интересует? Ведь вы только сегодня познакомились.
– Неважно, расскажите и все! – воскликнул Денис умоляюще.
Если бы я сама хоть что-нибудь знала! Но придется изворачиваться.
– Могу сказать одно – отношения у них не любовные.
– При чем здесь это? – с досадой сказал Денис. – Я знаю, что они не любовники.
– Да? Тогда что же вас интересует? – удивилась я.
– Не замечали ли вы в последнее время, что Редька как-то не так стал относиться к Наташе, будто хочет от нее избавиться?
– Что значит избавиться?
– Ну, – замялся Денис, – избавиться – значит уволить.
– Да вроде нет. Мне кажется, что он так же ценит Наташу, как и раньше.
– Хорошо, пусть наш разговор останется между нами. – Резко оборвав расспросы, Денис повернул к берегу.
Без нас на пляже не скучали – Редька купил всем пива и чипсов. Я пиво пить не стала, считаю, что алкоголь на пляже недопустим, но от чипсов не отказалась.
Мужики, выпив, естественно, разговорились о женщинах.
– Конечно, – говорил Антон Петрович, – на свете много красивых женщин, но я в первую очередь ценю верных.
– А вот многие не ценят, – многозначительно отозвался Никифор Олегович, поглядывая на зятя.
– Верная женщина – это, конечно, хорошо, – начал Редька. – Но, кроме всего прочего, она должна быть умной и многогранной – иначе жизнь с ней станет скучной.
– Женщина должна быть такой, какая она есть, – возразил ему тесть, – она не должна плясать для того, чтобы развлекать мужчину.
– Э-э, нет, Олегович, – уже довольно зло ответил Редька, – не нужно плясать, но и бревном тоже нельзя оставаться!
Старик разозлился – это было видно по насупленным бровям. Да, замечательная подобралась компания: сначала один меня допрашивает, потом – другой, а тесть с зятем того и гляди подерутся. И главное – все друг друга в чем-то подозревают. Прямо стая акул какая-то: кто расслабился, в клочья разорвут!
– А что это мы, как старики, здесь сидим? – преувеличенно бодро вскочил Редька. – Пойдемте веселиться. – Он показал на горки.
– Не знаю, – с сомнением сказал пензенский коммерсант, – как-то это несолидно.
– Да бросьте вы, Антон Петрович, это нисколько не умалит вашу деловую репутацию в моих глазах, – пошутил Семен Семенович. – Хоть встряхнемся немножко!
Я чувствовала себя разбитой – побаливала голова, поэтому на горки я не пошла, предпочитая полежать и позагорать. Остальные, включая пожилого Никифора Олеговича, поднялись и пошли на пляжный аттракцион. Впрочем, я зря списывала старика – выглядел он на удивление крепким для своих лет.
Денис догнал его и, задержав его за руку, о чем-то спросил. Они отстали от остальных и медленно шли беседуя: небось расспрашивает про свою Наташу. Хотя почему она своя? Почему он интересуется ее отношениями с шефом? Теперь я уже совсем не знаю, вписывается ли кто-нибудь из этой разношерстной публики в дело об ограблении. Может, они просто решают какие-то свои проблемы, касающиеся любви, ревности, измены?..
Лежа на спине, я, кажется, задремала. Обгореть под вечерним солнцем нестрашно. Меня разбудило чье-то прикосновение к плечу – открыв глаза, я увидела, что наши весельчаки возвратились.
Антон Петрович выглядел раскрасневшимся и усталым, Денис – довольным, по-видимому, горки немного отвлекли его от тягостных мыслей; на крепкого Кабальцева развлечения никак не повлияли – его лицо было непроницаемым.
