– Ну, так зачем ссоришься со всеми? Я думала ты только к девушкам так, но ты ко всем без перебора,– он молчал и смотрел на нее вопрошающими глазами.
Тратить время не хотелось, опустив голову, она прокрутилась на одной ноге. Сделала разворот и продолжила путь, обратно ко-двору. Парень сровнялся с ней и молча забрал пакет. Они оба не проронили ни слова, но не ловкости от тишины или желания говорить, также не было. Темное время суток уже заполучило город, он полностью вошел в режим искусственного света. Быстро преодоленный путь в звуках города и ветра на удивление быстро и спокойно.
– Где вы там хорошие?– А когда Ди подошел к тем самым кустам, он сразу присел на корточки.
Мамка и шестеро шерстяных бутузиков выскочили к тарелкам. И подключившаяся к делу Рита без вопросов доставала лакомства открывая сначала консервы, а потом сухой корм. Колобки с радостью кушали и виляли хвостиками, издавая смешные писки, лая в перерывах возможно от радости, а может и по другой причине.
– Собачье счастье,– отойдя в сторону, Ди вздохнул с облегчением,
– Повторишь?– Рита услышала, но ей хотелось еще раз прослушать эти два слова из его уст
Недалеко их компания снова завыла песни, а Ди посмотрел на девушку.
– Собачье счастье говорю,– а какой довольный.
– Угу,– жаль, что люди не умеют читать мыслей животных и языка их не знают им бы со своим разобраться.
Кормить четвероногих друзей приятно, приятно чувствовать, что ты можешь сделать хоть что-то хорошее, но Рита понимала, что этого так мало. Совсем скоро зима и вряд ли эти малыши все окажутся в теплых домах. Скорее всего, им не всем удастся прожить хотя бы до весны. Как ей хотелось сказать это вслух, но посмотрев на него мысли улетучились.
– Хорошие какие, кушайте, наедайтесь,– как ласково он говорил с ними, складывая пакет и остатки, – ты знаешь, может быть, мы зря их подкармливаем.
– Мы их кормим вот сейчас, а им жить как то. Может, зря надежду им даем на добро то людское?– не сразу поняла к кому он обращается, услышала продолжение,-
– Ничего не зря,– обрезала она.
А он таким спокойным и добрым голосом.
– Ну да,– встал с горечью в голосе,– им самим нужно думать о выживании, не все подкармливать будут, есть и садисты.
– Ну, если ты так волнуешься, давай, в приют определим,– предложила она с надеждой.
– Ха,– засмеялся,– в приюте? Не ты странная девочка,– его тон опять стал неприятным,– они там их голодом травят. Тут есть хоть мы. Ну, ты и дура, даже больше чем я думал.
– Так ладно, пока,– почти рыча и грубостью на грубость, оставляя его с собаками.
– Эй,– задержал за-плече,– ну постой.
– Зачем? Что бы ты разговаривал со мной как со своей подстилкой? Нет, спасибо, мне не интересно,– Не разворачиваясь, глядела на друзей и пошла вперед.
– Подожди,– шел по пятам,– ну прости.
– Ты серьезно?– не видя его лица и не узнавая тона в голосе убедилась.
– Серьезно,– очень уважительно отозвался он, после недолгой паузы договаривая,– слушай, я правда людей не люблю. Они алчные, лицемерные, каждый по своему, злопамятные или манипулирующие. А вот животные, они прощают все. Любят безграничной любовью. Могут простить все, подпустить к себе человека, даже если сильно пострадал от-другого. Они чисты. Религия считает, что у животных нет души. А я думаю, у человека ее нет, а у них есть. Настоящая.
Вздыхая, она понимала каждое слово, была даже согласна с этим выводом, но принять такое отношение выпячивания не могла.
