– Маркетологи – люди с фантазией, – гордо говорил он. – Мы же не просто нажраться собрались. Сначала игры, беседы, так сказать, различные проявления коммуникаций. Впрочем, потом можно, пожалуй, и нажраться.
Игры мы действительно любили – «Мафия», «Алиас», «Башня». Для разогрева обязательно обыгрывались пару партий чего-то откровенного. Сегодня на повестке дня было занятие под названием «Я никогда не…». Игроки ходили по очереди. Их задачей было назвать такую фразу, чтобы все, для кого она была неправдой, загибали палец. Несчастный, что сделал это трижды, должен был поднять руку, а остальные с садистским удовольствием придумывали для него задание.
– Я никогда не курил сигареты, – начал Олег по кличке Мендель.
Раздалось коллективное «пфффф», и все начали загибать пальцы.
Насте выпало продолжать. Подруга встретила вызов с тихим торжеством – в отличие от меня, она любила бывать в центре событий. Поэтому, обведя взглядом людей вокруг, она задумчиво произнесла:
– Я никогда не… целовалась с Антоном Елец.
На долю секунды в комнате воцарилась тишина.
Это было сделано специально – зацепить, вызвать комментарии, увлечь всех в игру. Парни пошутили, пожали плечами, несколько девчонок, потупившись, затеребили руки, загнув пальцы.
Антон невозмутимо крутил в руках свой стакан, будто ничего не произошло. Димон приподнял брови и ехидно заметил:
– Не зарекайся, Настенька, нам еще два с лишним года учиться вместе. Да что там, я и сам не зарекаюсь… – он кокетливо глянул на друга и чмокнул губами в его сторону, а потом продолжил: – Ира! А ты что сидишь?
Я чуть вздрогнула и натянуто улыбнулась, когда все взгляды оказались прикованы ко мне. Платье тут же показалось пошлым, и я ощутила себя самозванкой на балу. Вот-вот выгонят. Вступать в прилюдные турниры по остроумию было не в моем духе.
– Палец не загибаешь? Не достался тебе еще наш Антошка?
– Не достался? О, да, а я так мечтаю… – хотела отшутиться, но вышло как-то не слишком убедительно. Я с ужасом ощутила, что взгляд парня обратился ко мне. Он прошелся от головы до голых коленок и немного задержался на груди.
Это было отвратительно. Это было… волнующе.
Игра шла своим чередом. Настя стала звездой вечера, нечаянно поперхнувшись на вопросе про мечты о сексе с человеком своего пола, и, пока я стучала ей по спине, Димон уже придумал легенду про наши отношения.
Первым поднял руку Антон. Варианты задач посыпались с разных сторон. И тут Настя, которая явно перепила вина, надаренного маме Димона очередной роженицей, неожиданно крикнула, хохоча:
– Я придумала! Поцелуй Иру! Она же мечтала. Мечты должны сбываться. Ну скажите, друзья? Должны ж?..
У меня похолодело в груди. Что за дурацкие шутки? От своей же подруги? Но Настя уже была слишком веселой, чтобы оценить мрачный взгляд.
Антон, не выражая особых эмоций, поднялся на ноги.
Даже в шуточных играх задания всегда выполнялись. Карточный долг – честь джентльмена.
– Куда целовать? – спросил он.
– На ваш выбор, – поклонился Димон.
Толпа заулюлюкала. Я чувствовала, как под совершенно холодной и бледной кожей разгорается жар. Неловкость, внимание, холодная ярость на Настю, страх показаться глупой и слишком приличной – все смешалось в одно. Я почти перестала дышать. Что делать? Встать? Остаться сидеть как истукан? Может, показательно уйти, громко хлопнув дверью? Или посмеяться со всеми?
Он тогда сел рядом и так, будто делал это сотни раз, наклонился ко мне. Меня обдало мужским запахом, но ошарашил не он, а запах стирального порошка от рубашки. Антон Елец будто в момент стал реальным человеком, не из параллельной вселенной, а вполне себе ощутимым, близким. Пожалуй, близким даже сверх нормы.
