– «Наверное уже думают, что меня нет в живых. Вот и хорошо. Та Теодора, которую они знали – умерла».
Почему с ней произошли такие перемены, Теодора не знала сама. Влияние игуменьи на себя она не переоценивала – ей с детства внушали только благопристойные мысли, а делала она совсем другое. Демон совратил ее потому, что она сама хотела этого. Познав любовь одного мужчины, она поняла, что растратила себя на многих и тем самым исчерпала свой запас любви, который был ей отмерен от рождения. Любви, не похоти – недостатка в этом «добр» Теодора не ощущала и сейчас, но теперь эти эмоции занимали подобающее им место в самом низу иерархии чувств и потребностей ее души, там где собиралось все самое грязное и зловонное.
Теперь она хотела только покоя, но прежде ей надо было освободиться от прошлого, чтобы оно никак не напоминало ей о ней самой, и она могла в тиши монастыря спокойно готовить себя к монашеству. Серьезным препятствием Теодора считала то, что выдавала себя за мужчину. Если принимать постриг, ей надо было вернуться в женский монастырь, но там мог поджидать ее главный враг. Только тут она была для него «невидима». Получалось, что эта Инес напомнила ей и о прошлом, и о том, что демон не оставил надежд добраться до нее. Если одна из пущенных им стрел упала рядом, следовало ожидать очередного «попадания». Теодора стала молиться, просить, чтобы ее миновала «чаша сия».
Как там провернулись жернова судьбы, не известно, но последствия Теодора ощутила не сразу, а через девять месяцев…
***
Инес, потерпев неудачу с послушником, затаила обиду. Отец ее спросил – как она отдохнула в монастыре. Инес, поджав губы, ответила, что замечательно и тут же ушла к себе, не желая продолжать беседу. Ей хотелось поскорее пойти в термы и там смыть с себя пыль дороги, запах овина и следы любовных утех с демоном под видом послушника, чей облик он принял, "соблазнив" Инес.
– Значит Феодосий не солгал, – убедился отец Дамиан и в сердцах назвал дочь глупой, что упустила такой шанс устроить свою жизнь. После этого настоятель несколько раз заговаривал о том, чтобы отправить Феодосия еще куда-нибудь, где он мог пересечься с Инес, тот отвечал отказом, вплоть до того, что покинет монастырь насовсем, если его не оставят в покое. Пришлось угомониться и ждать, что Инес заинтересуется кто-нибудь другой.
Инес регулярно вывозили и выводили в места скопления самых богатых отпрысков, которые собирались в определенных местах в поисках невест. На нее посматривали, подходили побеседовать, посылали ей знаки внимания, но дальше этого дело не шло.
– Как заколдованная, – сетовала Клариса, мать Инес, а настоятель неустанно молился. Но ничего не помогало – Инес оставалась одна – а как иначе – ее наградил своим семенем сам демон.
Самое ужасное началось после того, как одна из служанок обратила внимание на то, что у молодой госпожи уже которую неделю нет выделений. О причине догадались, но сообщить эту новость ее родителям, никто не решался. Буря разразилась после того, как мать Инес подслушала разговор:
– Госпожа беременна!
– Все это знают. Вот будет сюрприз!
– «О ком это они», – подумала Клариса, первым делом примерив «новость» на себя, а потом с ужасом поняла – Инес!
Прибежав в покои дочери, она застала девушку за обычным для нее занятием – Инес предавалась любовным утехам с посыльным, который доставил ей благовония и душистые растирания, приготовленные по ее заказу.
