– Иди работай, башневладелец хренов! – безнадежно вздохнув, отмахнулся Петр, всем своим видом говоря: горбатого могила исправит.
– Занятный момент, Петр… – Выходя из кабинета, Гуров задержался в дверях. – О Гришкаеве немного наслышан – скряга, каких поискать. Владеет нефтяной компанией, пароходством, металлургическим комбинатом, несколькими газетами. Имеет миллиарды рублей, а за копейку, что хотя бы в перспективе не даст ему дивидендов, готов удавиться. Отсюда вопрос: с чего бы это вдруг такая щедрость?
– Слушай, Лева, я прямо-таки в потрясении: откуда ты все это знаешь? Вот я, например, до этого происшествия даже имена их едва ли смог бы назвать. А тут – такие подробности…
– Все очень просто: когда застрянешь в очередной пробке, трать время не на воркотню по поводу транспортных проблем, а на чтение прессы. Из нее иногда можно почерпнуть очень много интересного. Кстати, наиболее высококлассные шпионы никогда не лазят по чужим сейфам за секретами. Они просто ежедневно читают газеты и журналы страны пребывания и между строк выуживают самые сокровенные тайны.
– Ладно уж, Джеймс Бонд, ступай. – В голосе Петра сквозило легкое разочарование – он и не предполагал, что «ларчик» открывался так просто.
После кратенького совещания в своем кабинете приятели распределили между собой направления поиска. Гуров решил встретиться с вдовой Ритушина, а Крячко вознамерился посетить головной офис его торговой фирмы, чтобы побеседовать с заместителями и помощниками. Когда они уже собрались уходить, неожиданно зазвонил телефон.
– Не иначе, Петра чесотка одолела! – сердито буркнул Стас, поднимая трубку. – Теперь начнет названивать каждые пять минут… Чаво изволите, ваше сиятельство? – утрированно лакейским тоном пропел он в микрофон, но тут же закашлялся, густо покраснев. – Гм… Гм… Извините, накладочка вышла… Да, тут, знаете, нас иногда один телефонный хулиган в генеральских погонах одолевает. Вот я и подумал, что это снова он. Очень… Очень приятно… Что, уже здесь? Ну, сразу видно, что это наша доблестная ФСБ. Все, сейчас выходим. – Он ухмыльнулся и положил трубку. – Эх, вот ведь нарвался! Это не…
– …Орлов, это старший лейтенант Воробьева, – перебив, Гуров закончил тираду Крячко. – Сколько раз говорил тебе, неслуху: однажды так сядешь в калошу, что потом всем управлением будем краснеть. Я так понял, она ждет нас у вестибюля? Пошли, Арлекин Арлекиныч!
Когда они вышли из управления, у входа увидели неброско, но с большим вкусом и даже некоторой аристократичностью одетую в легкий демисезонный костюмчик молодую женщину лет двадцати восьми. Уже прохладный сентябрьский ветерок игриво трепал темно-русые волосы до плеч. Одарив приятелей бирюзой веселого, доброжелательного взгляда, девушка шагнула навстречу и, приветливо улыбнувшись, протянула руку.
– Старший лейтенант Воробьева Валентина Игоревна, – просто, без тени жеманства или кокетства представилась она.
– Станислав Крячко, полковник милиции, оперуполномоченный… э-э-э… вот этой замечательной конторы, – осторожно пожимая ее тонкую, но крепкую руку, Стас кивнул на вывеску управления.
– А вы – Лев Иванович Гуров, – пожимая Гурову руку, Воробьева знающе улыбнулась. – Наслышана о вас. Вы уже в некотором смысле – классик сыска.
– О-о-о… – Гуров со смехом развел руками. – Значит, плохи мои дела. Классик – это что-то сродни музейному экспонату. Вот так и не замечу, как попаду в гербарий.
