Когда объявили построение на окончание занятий, Одди проходя на свое место, из всех фраз шепотом, услышал одну, которая больше всего зацепила:
– Он явно насмехается над нами. Просто в грязь втоптал, особенно Рови. Это унизительно.
Но… мальчик привычно как внешне, так и внутренне эмоций не проявлял. Однако мысли в голове кружились вихрем сильнее, чем обычно.
«Снова они чем-то недовольны. Для их злости есть причина. Но почему? И как убрать это отношение? Спрошу у мастера. Нет. Я сам найду ответы. Время для размышлений перед сном еще будет».
Одди хотел улыбнуться от своих намерений, но вовремя вспомнил, что находился пока еще среди других учеников. На проявление радости маленького послушника они реагировали также негативно, как и на его победу, поэтому не стоило бы их злить еще сильнее.
Когда группа расходилась, только несколько человек похвалили Одди за успех. И то, искренне звучало еще меньшее количество поздравителей. Остальные привычно с сухостью кидали «До следующего раза».
Время пришло для ванн и обеда. В своем домике, находящимся по соседству с другими, в северо-восточной части комплекса, Одди сидел на теплом полу в ожидании того, когда в большой таз для купания наберется вода. Он снова впал в раздумья. Впал всем своим существом в то, что так привычно для него с самого начала становления послушником.
«Мне всегда говорили не обращать внимание на их поведение. Сперва я не понимал ситуации, в которой находился. Позже, просто начал замечать: что-то не так и это странно. Когда закрадывалось любопытство, когда оно подначивало меня разобраться во всем, я сразу напоминал себе – не стоит обращать на соучеников внимания. Настолько часто закрывал глаза, что даже почти привык к неприятному отношению. А теперь я полностью осознал – они ведут себя неправильно. И даже так, мне до какого-то момента было действительно все равно, что происходит. Но то, что именно они испытывают ко мне, я узнал всего лишь неделю назад. И сейчас не могу успокоиться из-за этого: я не понимаю, почему они ко мне так относятся. А еще интересно, что же именно они чувствуют ко мне – злость или гнев? Ведь, как было написано в книге о пороках, между ними есть разница. А может, они проявляют негатив из-за их собственных слабостей? Как же называется такая эмоция? Я до сих пор не могу во многом разобраться… К тому же то, что меня очень беспокоит – это их отношение к здешним устоям: хоть они и приходят на практики, вовсе не подчиняются воле Гармонии. А значит, занятия для них не полноценны. Почему они такие странные? Я вот тружусь ни смотря на то, что тоже не очень верю в Госпожу… а они? Почему только делают вид? А виноват я? Разве я что-то делаю плохое? Мастер… мне почему-то за это стыдно. Что я должен сделать для соучеников, чтобы убрать такое отношение ко мне и ко всему?»
Мальчику было всего лишь шесть лет, и он уже начал сравнивать себя с другими всерьез. Однако, его мысли с тех пор, как он заглянул в книгу пороков, стали обращаться больше к глобальным вопросам, не познав приземленные.
Не торопясь ступая по тропинке, проходящей через часть леса, Одди направлялся из своего домика в столовую, которая находилась в северной части всего комплекса.
«Сегодня опять солнечно. Листья чуть пожухли. Значит, скоро прибудут облака. Да? Госпожа Гармония… существуешь ли ты в обличии или бестелесна? Существуешь ли вообще? Кто или что ты такое?» – раздумывал Одди.
